Наши тени ушли на постель

То что бывает лишь на рассвете

Разобьет в осколки туман

И никто не увидит, никто не узнает

Что в этом доме я умерла

Мы сломали все ветки - бестолковые детки

Рассказали как выпили яд

Мы мечтали найти с тобой вечное солнце

Но наши тени всё время храпят

Я буду с тобой, если ты навсегда

Заберешься на небо со мной

Заклюют наши лица эти белые птицы

И поранят нам сердце Хэйлонской звездой

( По мотивам Вифлеемской звезды )

РАЗМЫШЛЕНИЯ У ПАРАДНОГО ПОДЪЕЗДА. ЧАСТЬ 1

“ВИФЛЕЕМСКАЯ ЗВЕЗДА»

В любом альбоме какие-то песни нравятся больше, а какие-то меньше. Но всё-таки есть понятие - “любимая песня’. В “Вифлеемской звезде» я сразу поняла, какая песня станет моей любимой, хотя понравились все. Каждая по-своему. Песня, по сути, это игра слов, игра на нервы, игра сердца на разрыв. Раньше, слушая песни, я пыталась понять, о чём та или иная песня? Но со временем поняла, что это лишь субъективная блажь! Что есть песня для самого поэта - ни есть то же самое для слушателя (при её восприятии, я имею в виду). Я знаю, как трудится душа поэта и музыканта. А моя разве трудится, когда слушает всё это? Ты слушаешь, тебе нравится и сложно кому-то объяснить, почему тебе нравится именно эта песня и эта музыка, порою не можешь этого объяснить самому себе... А начинается всё с неё, с той самой Звезды, которая видела потоп и видела Христа. Как правило, первая песня - это лирическое вступление ко всему альбому. Как только я услышала:

«Даже если у нас будут крылья...”, то сразу подумала: “извечная мечта человека - научиться летать (причем без крыльев)”. А другой поет: ‘ были же крылья, да надломили...” или “Где твои крылья, которые нравились мне... Но человек, всё же, приземленное существо и ему не нужны крылья, достаточно того, что у него может летать и парить душа... “Вифлеемская звезда” не оставляет меня равнодушной и заставляет поверить в её красоту. И я верю. Главное, что “если я ухожу, всё равно остаюсь здесь...”

«ЗИМА»

‘Как и в сотый раз, вновь зима пришла, я на трон любви ледяной взошла. ..»

Золотая осень плавно сменяется тем, что мы привыкли называть “зима”. Зима для меня - особое состояние души, навсегда запорошенное белым нетающим снегом. Холодная ткань в моём рукаве никогда не напоминала мне об идущей зиме, но звучит убедительно. Скорее, холодная ткань для меня сродни ощущениям, когда я ездила в холодных электричках, дрожала до хруста костей от холода. А греться приходилось о холодное же стекло. Смотреть, как с неба падает снег можно бесконечно, но мне и в голову не приходило, что это могут быть перья играющих птиц...

Мечтала бы я увидеть на небе золотые следы, но боюсь, моему взору этого не дано. И если он улетает по ветру на юг, значит, мне в самый раз лететь на север, пока огонь не погас над моей головой.

Всё что будет дальше, я узнаю из прошлогодних газет. Мне охота поймать в этом простуженном горле простуженный звук. Этот звук завораживает меня, и мои пальцы снова леденеют от холода, а вместо сердца - кусок льда...

“И замерзла так, ну нету больше сил, о любви меня ты зачем просил?”

РАЗМЫШЛЕНИЯ У ПАРАДНОГО ПОДЪЕЗДА. ЧАСТЬ 2

“НИКОМУ НЕ ГОВОРИ’

Чувство ревности проснулось во мне, когда я слушала именно эту песню. Только я так и не поняла, кого я ревновала? То ли себя к прошлому? То ли его к настоящему? То ли нас к будущему? На мой взгляд, это самая скромная песня в альбоме. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. А это чувство ёрзает и снова пытается поделить сердце не то что бы пополам, а на три-четыре четверти. Я должна встать на колени, чтобы мне одной показали то, что бывает лишь на рассвете. На рассвете мы живём, летаем в облака, иногда не спускаемся вниз, умываем руки холодным дождём и лица после того, как их поклевали белые птицы, а на закате любим на бис и умираем. Тело держат гвозди, а душу любовь. Страшнее когда наоборот: душу держат гвозди, а тело - любовь. Но никому не говори. Мне бы в ампуле быстрый яд, чтобы увидеть его глаза. Уложи мою тень спать, а если она начнет храпеть, напои её ядом. То что я не умерла знал только он, но никому не сказал. Ещё об этом знала на небе гроза, но мы никогда не сможем оседлать молнию. Мы научились обходить стороной красоту пирамид или делаем вид? Мы устали пить яд. Но никому не говори. Его песня печальна, безмолвен мой крик...

“РЫБА БЕЗ ГЛАЗ”

Откуда он знает, что я боюсь воды? Если меня бросить в воду, я буду как та самая рыба... Зачем мы тогда в трехлитровую банку с водой посадили этого карася? Я никогда не забуду безумные глаза этой рыбины. Она хотела обратно в реку, а мы её в дурацкий аквариум и наблюдали. Просто папа вернулся с рыбалки. Мы были маленькими детьми и вытворяли всё что хотели. А сейчас вспоминаю и мне жалко ту рыбу. Наверное, мы её зажарили. Но я никогда не забуду тупые напуганные глаза этой рыбы. Тогда мне действительно захотелось, чтоб она была без глаз, чтобы не видеть её жалостливого взгляда, точнее, её жалостливых два глаза. А тут мы ужинаем и племянник говорит: “Зачем вы едите гуся? Вам его не жалко?” Я говорю: Жалко”, но продолжаю есть. Я не нашлась, что ответить ребенку. Можно я поем за твой счёт? денег у меня всё равно не будет. Ты такая, твою мать! А они пели:

Запишусь в компартию

И не буду больше бухать

Ах, бл..., мать твою

Надо новую жизнь начинать

Глажу твои пряди

И думаю, что бабы - . . .ляди

Его слова меня не пугают. Теперь его никто не узнает, и меня не узнают, а знают - дознают. Это было так давно. Почему я опять вспомнила эту рыбу? Её глаза меня пугают до сих пор, им это легко. А почему я должна бояться огня? Себя я боюсь...

ЧЕРНАЯ ПТИЦА

Я всегда была равнодушна к птицам, хоть к черным, хоть к белым. Мне никогда не хотелось их крыльев, я училась летать без них. И вроде научилась. Может, поэтому однажды черная птица влетела в мою судьбу, грубо поцарапав её крылом. Она распотрошила своими острыми перьями то, что я называла душой. Я до сих пор не понимаю, зачем? Я ведь тихо, не для чужой зависти, строила планы о том что дальше, я считала что это важно, но я не заметила вовремя за спиной железные грабли. И когда меня точили нескончаемые слезы, душили мои тайные надежды, обжигали моё лицо, вокруг пели и плясали, кто-то даже от восторга кивал тоненькими шеями. Почему она должна была умереть именно в моём доме? Я ведь закрыла все окна. Мы не вместе, только во сне. А я до конца жизни буду упиваться собственным страхом. Я бросаю острые камни в стекло, за которым как будто я сама, а потом собираю осколки самой себя и не могу собрать. Я вспомнила про ненависть и забыла о любви. Я всегда была равнодушна к птицам...

“ДЕТСКИЕ ПАЛЬЦЫ’

Незаметно подошли к финалу. И вот я оказалась на последней странице этой книги. Улыбка сошла с моего лица. И хотелось ей быть бесподобной, но при этом такой же, как все. Я вижу, дрогнули пальцы... Зачем неспокойные детки выпили яд? О том как страшно было в их маленьком мире я знаю, я с ними вместе жила в нём. Мы по очереди ломали ветки и делали одну клетку. Пытались в ней спрятать и закрыть свой страх, но она оставалась всё время пустой. А птицы торопились забросать наши детские головы своими перьями. Даже не больно. Прозрачной тенью я скитаюсь по земле, заглядывая в глаза своей судьбе. Шаги за моей спиной заставляют моё сердце бешено колотиться. Страх тут же берет меня за руку. Ему до сих пор милы мои детские пальцы. А я боюсь увидеть кого-нибудь за своею спиной. Ко мне приходит когда-то такое чувство, как будто кто-то мне дышит в душу. Быть может, когда-нибудь я напишу книгу, о том как было пусто и страшно, когда однажды мне пришлось умереть заживо. Мне хотелось вернуться в свой маленький мир, но он давно отвернулся от меня. Он выкинул меня в мир большой, не то иной, не то не мой. Я так и не воскресла... Мне бы сбить хоть одну звезду... Ломая пальцы рук - унять себя... Я больше не сумею...

Чем порадует: 1

ИНТЕРВЬЮ

с Lord Hanta (Пермь)

Всяк: Как лучше Вас представить читателям Всяка?

Представить мну можно как Lord Hanta

Всяк: Давно ли Вас охватил Дух Творчества, и в чём он проявился?

Lord Hanta: Творчеством я начал заниматься примерно 6 лет назад и начал он проявляться в стихах, потом эти стихи переросли в песни, далее я начал задумываться может мне научится играть на чем нить, ну начал учится сам играть на гитаре сначала это была конечно акустика но через 2 недели ровно это переросло в электрогитару.

Всяк: Расскажите о группе, в которой Вы играете.

Lord Hanta: Меня чисто случайно пригласили в группу знакомый наш бывший вокалист, после выступления на ДР Сатори я решил взять инициативу в группе в свои руки в этом мне помог Бас-гитарист наш на данный момент у нас творческий кризис, наша группа называется 7even Seals.

Всяк: Какая музыка Вам близка? Ваш отношение к творчеству Камуя Гакта?

Lord Hanta: Люблю тяжелые стили в музыке но это так лично для себя, Камуи Гакт конечно не относится к тяжелому стилю, но он мне интересен как личность вообщем.

Всяк: Ваше отношение к андеграунду?

Lord Hanta: К андеграунду я отношусь в принципе нормально недавно был андеграунд фест вроде если не ошибаюсь у меня знакомые из группы Ambrella выступали там, хорошие ребята.

Всяк: Ваше отношение к самиздату?

Lord Hanta: К самоиздату отношусь нормально так как давно было желание к самоизданию но возможностей не было да и знакомств.

Всяк: Давно Вас стали интересовать аниме и манга, расскажите о самых любимых?

Lord Hanta: Аниме и манга начал увлекаться примерно 5 лет назад но не считаю себя тру анимешником так как на первом месте у меня не аниме ))

Всяк: Что ближе аниме, манга или дорама?

Lord Hanta: Ближе всего ко мне наверно Манга так как и люблю больше читать чем смотреть, когда читаешь мангу мысленно просто уже в голове образы событий вырисовываются в анимешку это на много круче получается.

Всяк: Три составляющие Вашего воздуха.

Lord Hanta: Три составляющих моего воздуха? Думаю, тут вопрос про 3 стихии которые меня дополняют если не ошибаюсь? Огонь, ветер, вода. (Огонь это моё стремление к творчеству и мой характер, ветер это мои амбиции так как голова немного ветреная, и вода так как я люблю воду во всех ее проявлениях сами люди ведь на 75% из воды )

Всяк: Что важнее популярность или самореализация, на Ваш взгляд?

Lord Hanta: На счет славы и самореализации считаю что одно другому не мешает ))

Всяк: Театр или кино ближе?

Lord Hanta: Театр или кино хм думаю что это я оставлю без комментария так как в театр не хожу и фильмы не смотрю почти )

Всяк: Пожелание нашему изданию.

Lord Hanta: Мои пожелания вашему изданию процветания вам счастья интересных тем )

Всяк: Вопрос, на который хотелось бы ответить.

Lord Hanta: Хм тут немного я не понял вопрос на который хотелось бы ответить ) если бы отвечал я на вопрос то не хотел бы чтоб он прозвучал как *Привет как дела*

А если бы задать вопрос кому то, то наверное это было бы так *В чем суть нашей жизни? если в само познании то почему? если в прозебании жизни просто так то зачем?

Всяк: Пожелание нашим читателям.

Lord Hanta: Мои пожелания читателям: Счастья вам любите ближнего, и делайте успехи в творческих и не творческих начинаниях )

Чем порадует: 1

Интервью с Фролом Ружицким

Всяк: Как лучше представить читателям Всяка?

Фрол Ружицкий: Зовут меня Фрол Ружицкий, мне 25 лет, я родился и вырос в Ташкенте, но в последние полгода в связи со сложившимися обстоятельствами проживаю в городе Брянске,

экс-лидер группы «Тяжкий крест», ничем не выдающаяся личность.

Всяк: Давно началось Ваше погружение в Мир Рока и Андеграунда?

Фрол Ружицкий: В мир андеграунда я никогда не погружался, я в нём родился, это моя нормальная среда обитания.

Всяк: В чём Ваше творчество выразилось наиболее ярко?

Фрол Ружицкий: Наиболее ярко моё творчество проявилось в моих стихах и в моей панк-рок группе.

Всяк: Расскажите о Вашей группе.

Фрол Ружицкий: Моя группа называлась «Тяжкий крест», основал я её летом 2000-го года, а распустил в марте 2008-го

в силу сложившихся обстоятельств. Жизнь и творчество группы протекали в городе Ташкенте, республики Узбекистан. За восемь лет существования мы дали концерты и квартирники в таких городах, как Навои, Бухара, Ахангаран, Самарканд, Фергана, Термез, конечно же Ташкент, так же в соседнем

Таджикистане: в городах Душанбе и Чкаловск, пару раз участвовали в сборных рок-фестивалях в городе Ашхабаде, республики Туркменистан. Стиль группы можно охарактеризовать,

как сибирский панк-рок 80-х годов.

Всяк: Ваше отношение к самиздату?

Фрол Ружицкий Положительное, о нашей группе всегда писали только в самиздате.

Всяк: Что важнее самореализация или популярность?

Фрол Ружицкий: Конечно самореализация. Главное то, что в душе и очень важно все эти порождения выплеснуть наружу,

а дальше… станут ли они известными или нет, да не всё ли равно…

Всяк: Вы читающий человек?

Фрол Ружицкий: Да, читаю религиозную, философскую, историческую литературу.

Всяк: Какую музыку слушаете?

Фрол Ружицкий: Слушаю андеграунд, преимущественно сибирского и актюбинского направления, такие группы как

«Адаптация», «Западный фронт», «Крестовый поход детей», «Тёплая трасса», «Министерство любви», «Обратная связь», «Гулаг», «Красные звезды» и многое-многое другое из этой же оперы.

Всяк: Кино или театр ближе?

Фрол Ружицкий: Не признаю ни то, ни то, как правило, все, что хотят донести до нас путем кино и театра не имеет отношения,

к тому, что зовётся жизнь.

Всяк: Какие люди у Вас вызывают уважение, а каких Вы терпеть не можете?

Фрол Ружицкий: Уважаю тех, кто держит своё слово, кто идет до конца, каким бы этот конец не был, ценю в людях честность, совесть, преданность, умение прощать, уважаю тех, кто верит в Бога, тех, кто слушает андеграунд.

Не терплю лживых, лукавых, пересмешников, равнодушных, но больше всего презираю тех, кто продает за колоссальный бесценок своей минутной слабости, всё, что было когда-то дорого.

Всяк: На Ваш взгляд представители разных субкультур могут дружить и обмениваться полезным опытом?

Фрол Ружицкий: Могут то они могут, теоретически, а вот на практике, как правило, происходят жесточайшие стычки.

Просто в этом мире каждому - своё, этим всё сказано.

Всяк: как ты относишься к аниме, манге, графическим историям?

Фрол Ружицкий: Самый страшный для меня вопрос.))) Аниме и прочее – это наверно всё-таки больше по женской части,

а я мужчина, и притом не самых лёгких взглядов на этот мир, и вообще считаю, что андеграунд и всякие там картинки – рисунки вещи не совместимые. Раздваиваться я не привык.

Всяк: Назовите три составляющие Вашего воздуха?

Фрол Ружицкий: Смелость, надёжность, конфликтность.

Всяк: Вопрос, на который хотелось бы ответить.

Фрол Ружицкий: Давно не имею вопросов ни к себе, ни к жизни.

Всяк: Пожелание нашему изданию.

Фрол Ружицкий: Я бы пожелал побольше прозы и стихов в стиле андеграунд, просто я позволил себе отметить, что в последних двух номерах журнала, что я видел в интернете, он полностью отсутствует.

Чем порадует: 1

ИНТЕРВЬЮ С ДРО

Предистория от Юлии «Монады» Бондарович

С Дро я познакомилась летом прошлого года, познакомил нас один из моих друзей, сильнейших андеграундщиков Москвы: Паша Клещъ. В своё время Дро со своим приятелем Монахом записали акустический альбом, который теперь стал одной из редких и ярчайших записей русского андеграунда. Изначально существовали две копии этого альбома, одна из которых была у Монаха, а вторая ушла гулять по рукам. В последствии Монах свою запись потерял, в природе остался один экземпляр, который чудесным образом попал ко мне, произошло это в 2007г., т.е. где-то за год до знакомства с Монахом и Дро.

Как многие представители андеграунда эти люди распахнуты душой и невероятно легки в общении, несмотря на сложную судьбу.

Наверное то, что вы сейчас прочтёте нельзя назвать интервью, скорее это дружеский разговор.

AМонада: Монах и Дро – это ваши псевдонимы. Почему назвались именно так?

Дро: Кто-то подписал так на кассете, чтобы она не потерялась среди кучи других.

AМонада: А настоящие имена рассекретите?

Дро: Алексей Шмырёв (Монах) и Андрей Колесов (Дро)

AМонада: Расскажите, как записывали свой единственный альбом в 98-м году?

Дро: Монаха забирали в армию, и в ночь перед отправкой мы, прогревая горло кофе, записали на старенький магнитофон несколько песен. Для меня это был вообще первый опыт такого рода.

AМонада: Что сподвигло тебя на творчество?

Дро: Появилось желание ответить по-своему на вечные вопросы.

AМонада: Твоё отношение к современному андеграунду?

Дро: Завидую белой завистью тем, кто ещё там.

AМонада: Значит и мне в том числе (смех) Расскажи о своём знакомстве с Клещом.

Дро: Он приезжал в Пензу с концертом и до отъезда остановился у меня.

AМонада: Когда это было?

Дро: Года три назад. На даты у меня отвратительная память.

AМонада: Твои песни и стихи пишутся с определённой долей мучения или с лёгкостью?

Дро: Появляется ощущение коннекта с космосом и не писать просто нельзя.

AМонада: Прозу пробовал писать когда-нибудь?

Дро: Есть несколько лирических эссе, но удачное только одно.

AМонада: Какую музыку ты слушаешь?

Дро: Сейчас трип-хоп и джаз.

AМонада: А как там Монах поживает? Чем занимается?

Дро: Ждёт ребёнка (смеётся)

AМонада: Поздравляю! Но не завидую. У вас есть ещё записи, помимо «Акустики» 1998г.?

Дро: Нет к сожалению. Материала много, но записей нет.

AМонада: А есть какие-нибудь мысли по его реализации?

Дро: Монах больше не играет в связи с травмой левой руки.

AМонада: Знаю, Клещъ рассказывал. А сам почему не играешь?

Дро: У меня тоже травма левой руки с детства.

AМонада: Представим, что ты прожил долгую жизнь и умер, а твои стихи и песни остались непонятыми и не услышанными. Стоило ли тогда их вообще писать?

Дро: Естественно стоило. Не писать – это не жить во все.

AМонада: Одна из моих любимых песен «Игра в прыжки об стену». Расскажи о её создании.

Дро: Это мы так депрессию снимали. Под агрессивный гранж прыгали на стены с разбегу.

AМонада: «Мне сниться вода» - это песня Монаха. Если знаешь, расскажи о её создании.

Дро: Его долго преследовал мистический сон. В песне сюжет сна. В жизни Монах плавать не умеет, кстати (смеётся).

AМонада: Имеются ли какие-нибудь творческие планы на будущее?

Дро: У меня да, а Монах всерьёз занялся семьёй. Я уду заниматься концептуальной фотографией и продолжу писать стихи.

AМонада: Благодарю тебя за столь откровенный разговор. Спасибо.

Дро: Всегда пожалуйста. Я очень рад.

24-25 апреля 2009г.

Чем порадует: 1

ИНТЕРВЬЮ С АЛЕКСЕЕМ ФОМИНЫМ

(публикуется в сокращении, целиком выходило в бумажной версии «Секреты Министерства Любви»)

Предистория от Юлии «Монады» Бондарович

ГРУППУ «МИНИСТЕРСТВО ЛЮБВИ» ЗНАЮ С 2005Г., ВЛЮБИЛАСЬ В НИХ С ПЕРВОГО ЗВУКА.

6 АПРЕЛЯ 2008Г. МНЕ БЕЗУМНО ПОВЕЗЛО ПОЗНАКОМИТЬСЯ С АЛЕКСЕЕМ ФОМИНЫМ – ЛИДЕРОМ ЭТОЙ НЕЗАБЫВАЕМОЙ ГРУППЫ, ПОЖАЛУЙ ОДНОЙ ИЗ ЛУЧШИХ В СОВРЕМЕННОМ АНДЕГРАУНДЕ.

МНЕ В ГОЛОВУ ПРИШЛА ИДЕЯ: А ПОЧЕМУ БЫ МНЕ НЕ ВЗЯТЬ У ЛЁШИ ИНТЕРВЬЮ?! АЛЕКСЕЙ ФОМИН НЕ ЗАТРУДНЯЯСЬ ОТВЕТИЛ НА МОИ ВОПРОСЫ, ОТВЕТЫ НА КОТОРЫЕ МНЕ ПРИЯТНО ПРЕДСТАВИТЬ ЖУРНАЛУ «ВСЯК.

Монада: Расскажи о том, как ты вступил на творческий путь. С чего началась группа «МИНИСТЕРСТВО ЛЮБВИ»(МЛ)?

АФМ: Песни я сочинял, сколько себя помню. О чём-то более -менее серьёзном можно говорить где-то с конца 80-х, а на люди всё это вышло в начале 1992-го, когда я записал альбом в Рязани с музыкантами группы ОГП. В 1997м я «увязался» в Москву с группой «ПОГРАНИЧНАЯ ЗОНА» - тогда это было одно из самых интересных явлений питерского андеграунда. В Москве я познакомился с Борисом Усовым, лидером СОЛОМЕННЫХ ЕНОТОВ. Практически он и основал МЛ. Хотя название моё. Я много раз жалел, что взял название из книжки – глупо было полагать, что никто до этого не додумается.

Первое выступление МЛ состоялось в Москве в сентябре 1997го в составе

А Фо Мин, Арина на гитаре и Марципан на басу. В ноябре мы поехали в Актюбинск на панк-фестиваль «Октябрьская Весна», откуда вернулись в Москву с Ерменом Анти, лидером группы «АДАПТАЦИЯ», который стал первым барабанщиком МЛ. Первый альбом МЛ-1997 был записан тогда же на квартире у Усова. После моего отъезда в Питер, СОЛОМЕННЫЕ ЕНОТЫ записали альбом « Остров-крепость». Кстати, заглавная песня этого альбома посвящена Питеру, куда Еноты приезжали летом 1997г. Вообще, краткая история МИНИСТЕРСТВА ЛЮБВИ написана мной и вполне доступна.

Монада: К какому стилю ты относишь свою группу, свои песни?

АФМ: Сам для себя я/условно конечно/ определил бы этот стиль, как «русский пост-панк» / к нему опять же условно, можно отнести группы: СОЛОМЕННЫЕ ЕНОТЫ, ТЁПЛАЯ ТРАССА, БАНДА ЧЕТЫРЁХ, ОЖОГ/ Это когда используются панковские гармонии без принятых панковских идеологий. Простота панк-рока позволяет донести до слушателя любую поэзию и философию. Онтологически это, когда панк, продолжая молотить три аккорда, вдруг начинает взрослеть и задумываться о жизни и перестаёт быть панком, но всё равно продолжает молотить три аккорда, чтобы не отвлекаться на всякую ерунду типа усложнения музыки.

Монада: Прозу пробовал писать когда-нибудь?

АФМ: Таланта такого нету. Вообще, я завидую тем, кто может написать хороший художественный текст – это совсем непросто, текст песни написать гораздо легче. Всё, сто я иногда себе позволяю – это «экспериментальная публицистика». Здесь безусловный «шедевр» мой текст про Питер « 15 лет в дерьме и позоре». Это лучшее из «не песенного», что я написал.

Монада: Есть своё средство борьбы с непониманием, с которым часто сталкиваются неформальные люди?

АФМ: Я не очень, честно говоря, понимаю, что такое неформальные люди. Сразу представляются всякие там хиппи, панки или, не к ночи будут помянуты, эмо. И кто такие формальные люди? Те, кто каждый день выходят из дома и идут на работу? Так я тоже так делаю, мало в этом смысле отличаюсь от остальных. Что касается борьбы с непониманием, бороться тут бессмысленно, это что-то тотальное и непобедимое. В худшем случае это тупая травля и ругань, иногда – издевательства, в лучшем – постоянные возражения, в общем, хороших, иногда даже близких людей, но что есть, то есть, что бы я ни сказал, моментально вызывает негативную реакцию. Ну угораздило, уж не знаю, почему, быть зрячим среди слепых – ничего не поделаешь. Уровень непонимания такой, что я скорей удивляться должен, что ещё кто-то понимает, настолько люди не врубаются в весь тот кошмар, который происходит вокруг нас.

Монада: Какую музыку слушаешь сам?

АФМ: Я даже не хожу приводить какие-то конкретные имена и названия. Чтобы что-то придумать самому надо либо не слушать ничего/ а это невозможно/, либо слушать очень много всякого и ни на чём не зацикливаться. Сам по себе музыкальный стиль для меня не принципиален, главное, чтобы человек не был бездарен и не был совсем уж законченной сволочью. А стили могут быть разными. Исключения- я никогда не буду слушать хеви-метал, а из новых стилей эмо-кор. Ну и разумеется, я не считаю музыкой всякие там рэйвы и аренби.

Монада: Расскажи о своём новом альбоме?

АФМ: Здесь по идее должно было быть несколько страниц мата. На самом деле, это показатель – первый альбом «Министерства любви» был записан за несколько дней, последний я не могу записать уже пять лет. Готова только недосведённая музыка, голос не записан вообще. Техника идёт вперёд, аппаратура, компьютеры, а с людьми договориться стало совершенно невозможно. Я очень благодарен Боряну, лидеру гр. «ЛИСИЧКИН ХЛЕБ» за то, что он сделал всё от него зависящее для альбома, но в целом – сплошное кидалово и динама. Время такое, ни с кем нельзя иметь дело.

А о самом альбоме говорить, я думаю не стоит, так как у меня нет совершенно никакой увереннсоти, что когда-нибудь будет записан. Что называется «картина Репина «Приплыли»!

Монада: Группа «Министерство Любви» в андеграунде последних лет является, пожалуй, лучшей группой, потеснив Гражданскую оборону и АДАПТАЦИЮ, согласен ли ты с этим утверждением?

АФМ: Нет, конечно. Вообще-то ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА, ещё в начале 90-х вышла из андеграунда. В начале 90-х Летов по центральному телеканалу Россия в «Программе А» на миллионную аудиторию возвещал свою идеологию – сейчас такое трудно представить. А потом это, вообще, превратилось неизвестно во что, АДАПТАЦИЯ лучшей группой никогда и нигде не была . Объективно лучшей группой 90х была ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ, а в конце СОЛОМЕННЫЕ ЕНОТЫ. Сейчас вообще, никаких «лучших» групп в русском андеграунде нет – есть несколько неплохих, но большинство – дикая лажа. Последние годы некоторые группы и исполнители, считающиеся попсовыми и «официозом» записывают гораздо более интересные вещи.

Что касается МЛ, если бы обстоятельства сложились более благоприятно, и я не был бы таким ленивым и тяжёлым на подъём, можно было бы сделать больше. Но я знаю, что группа МЛ занимала свою нишу, Ия делал, что мог сделать только я. Всё, это, увы, в прошлом.

Монада: Твои песни пишутся легко или с определённой долей мучений?

АФМ: Если по поводу самого процесса написания возникают трудности я, как человек ленивый, просто всё бросаю. Только Белую Гвардию я писал месяц. Остальное, включая так называемые «блокбастеры», которые встречаются в акустических альбомах, я писал быстро. Писать просто, трудно жить, наблюдать окружающую мерзость и мучатся от собственных грехов. Тяжело терпеть боль, а орать о ней, что может быть проще…

Монада: Поделись планами на будущее.

АФМ: Да нет у меня никаких планов. Играть негде, записываться не с кем. Полная разруха. Возможно, как-нибудь в домашних условиях запишу сборник новых песен под одну гитару без всякого студийного звука и буду раздавать кому придётся. Такой вариант… А может быть, и ничего не буду делать. Не изображать же из себя рокера до старости. Тем более, что радости от этого никакой – ни мне, ни окружающим.

В заключении хочу дать совет тем, кто помоложе, и у кого есть какие-нибудь рокнролльные амбиции. Бросьте эту идею и не начинайте. А замечательнее всего, вообще не берите в руки гитару и не пойте. Пишите лучше картины. Это главный вывод, к которому я пришёл, пробыв в этом около 20-ти лет. На этом прощаюсь.

Чем порадует: 1

ПРОЗАИЧЕСКИЕ ЭТЮДЫ

©ДЕМОНИЦА

(Москва)

Бутылки

Когда у них в подъезде сломался мусоропровод, Вадим пошел в ЖЭК. Пошел, потому что жители его подъезда из-за лени своей стари выбрасывать мусор прямо в окна, рассчитывая на то, что утром все подчистит дворник. Так оно и бывало.

ЖЭК находился совсем недалеко, на соседней улице. И т.к. ситуация все никак не разрешалась, Вадим пошел туда, надеясь вымолить у чинуш починку мусоропровода.

Когда он пришел, его первым делом попросили подождать. Как и полагается, он встал в очередь, что ждала пропуска в заветный кабинет. Но была середина буднего дня и народу было не так много: лишь несколько бабулек, что, сидя на допотопных стульчиках возле стены, перемалывали кому-то косточки, да один мужчина с явным раздражением на лице. Как раз за ним и шла очередь Вадима.

Когда этот мужчина пошел к кабинету, Вадим уж было приготовился к тому, что ожидание наконец будет закончено, и подойдет его очередь, но из размышлений его вырвал резкий стук дверью – это мужчина, зайдя в кабинет, сильно со злости хлопнул ею. От удара дверь вздрогнула и осталась приоткрытой, и это позволило Вадиму, сидящему рядом, услышать происходивший внутри диалог.

Поначалу он не вслушивался в него, но потом по обрывкам фраз понял, что громкая раздраженная речь мужчины повествует как раз о том же мусоропроводе.

“Теперь понятно, почему он показался мне знакомым… Но, стоп. Он не живет в нашем подъезде.”

Вадим вслушался внимательнее. Когда мужчина бросил фразу: “А мне потом все это убирать!”, все встало на свои места.

“Дворник…”

Тогда Вадим решил, что он тут не нужен, все скажут и без него. Если уж у дворника не получится добиться хоть каких-то шевелений, то у него уж точно не получится.

Он встал и пошел к двери, радуясь, что удалось избежать общения с чиновником, провожаемый фразами “К нам даже бомж какой-то под окна повадился ходить, рыться в мусоре! Я видел его там во время работы и не раз! Это все редкостное безобразие! И ведь я не первый прошу…”

Так бы он больше и не вспомнил об этой истории, если бы не встреча, произошедшая с ним неделю спустя.

Вадим возвращался домой с учебы. По пути он решил зайти в аптеку, вспомнив, что отец просил купить ему лекарство от кашля. Вспомнил он об этом поздно, когда уже почти дошел до подъезда, потому пришлось развернуться и сделать большой крюк. Так получилось, что он пошел как раз под собственными окнами.

Там он и встретил того старичка. Тот шел вдоль стены по траве и собирал целые бутылки в большой пластиковый пакет, сетуя на разбитые и еще что-то недовольно бурча себе под нос.

“Так это его дворник тогда назвал бомжом. И совсем он на бомжа не похож…”

Это был маленький сухонький старичок, лет шестидесяти с небольшим. Одет в старые, но идеально чистые штаны, и в черный шерстяной пиджак, местами изъеденный молью и временем. Волосы на голове, несмотря на преклонный возраст, кое-где еще сохранили свой цвет.

Вадим окликнул его:

-Здравствуйте! Я могу Вам чем-нибудь помочь?

Старичок распрямился, приосанился и резко обернулся, взглянув на Вадима. С несколько секунд они оба молчали, пока старик изучал его скептически-грустноватым взглядом мелких бледно-голубых глаз.

Только теперь Вадим смог разглядеть его лицо: небольшой нос с горбинкой, перебитый когда-то давно, водянистые глаза, тонкие сжатые губы, смуглая обветренная кожа, покрытая густой недельной щетиной.

-Уходи, парень, - он отмахнулся, будто рядом с ним летала назойливая муха, - Еще потопчешь чего-нибудь…

Старик повернулся к нему спиной и продолжил свое дело. Но затем остановился, на секунду задумавшись, и вновь обратился к нему лицом:

-Хотя, у тебя не будет сигаретки?

Вадим молча протянул ему одну “Мальборо” и закурил сам.

-Вы не похожи на тех, кто обычно собирает бутылки. Вы выглядите как-то… интеллигентно…

-Да! Эксинтеллигент, бля, - старик хрипло рассмеялся, - все, что осталось от моей интеллигентности, это пачка моих стихов на полке, да и то я их прочесть не могу – слепнуть начал к старости лет, а на очки не хватает.

Они курили, прислонившись к стене, а Вадим старался задавать вопросы как можно ненавязчивее, чтобы не спугнуть это состояние откровенности у старика. А он рассказывал ему, как докатился до такого: как много лет назад умерла его жена от чахотки, о том, что детей у них так и не родилось, и он остался один, о том, насколько скудна его пенсия, и что только так – старик наглядно потряс пакетом, где тотчас зазвякали бутылки – он и может получить прибавку к ней.

За рассказом он и не заметил, что докурил, пока не затянулся фильтром. Старик закашлялся и недовольно взглянул на сигарету. Он бросил себе под ноги тлеющий фильтр, затоптал его ботинком и пошел дальне вдоль стены, высматривая бутылки, буркнув что-то вроде:

-Да и какая разница тебе, парень. Прошлого теперь все равно не изменить.

Вадим пошел за ним, удивляясь его прыти.

-Постойте! Да постойте же Вы! Может я все же смогу помочь? Продукты какие купить или денег дать?

Старик резко обернулся, строго взглянув на него из-под седых бровей.

-Убирайся! Ты ничем мне не поможешь! Да и говорить мне с тобой не о чем.

Он пошел дальше, а Вадим на этот раз остался стоять, наблюдая за удаляющейся фигурой.

“За столько лет он просто отвык, что кто-то может ему помогать. Что может быть не один.”

С тех пор Вадим всегда шел с учебы именно этим путем, чтобы взглянуть на старика. Он вызывал в нем смешанное чувство жалости, уважения и чего-то похожего на безысходность от несправедливости жизни.

Но старик каждый раз, узнав о его присутствии, начинал ворчать себе под нос. Когда его ворчания становились особенно громкими, Вадим уходил, чтобы не тревожить его покой. В конце концов Вадим смерился с мыслью, что своим присутствием лишь раздражает старика, и ходить к нему перестал.

Неделю или две спустя, Вадим сидел возле окна в своей комнате, тщательно штудируя учебник по высшей математике – предстояла сессия.

Когда мимо его окна что-то быстро просвистело, а внизу следом раздался сначала звук разбитого стекла, а потом крик, Вадим сразу понял что произошло.

Он тут же отложил книгу, набросил на плечи ветровку, и помчался вниз на улицу, перепрыгивая за раз по две-три ступеньки.

Под своим окном он нашел старика, распластанного по траве. Теперь он немигающим взором смотрел в стену, а под его головой продолжала растекаться темно-бордовая лужа. Рядом с его головой лежало множество осколков тяжелой бутылки из-под коньяка. Пакет, в который он собирал бутылки, лежал рядом. Сами онb выкатились из него, и кучками лежали то тут, то там.

Вадим дрожащими руками достал из кармана мобильный и позвонил в милицию, сообщив о случившемся. До самого приезда милиции он стоял неподалеку, пытаясь унять дрожь.

После его долго расспрашивали о случившемся, но он смог лишь повторить то, что уже сказал, когда звонил, все тем же сбивающимся голосом. Потом дома его мать отпаивала валерьянкой.

Вадим сразу же вспомнил о старике, когда увидел, как одна бабулька доставала бутылку из-под пива из урны и клала в большую черную сумку. Еще раз подумав о нем, он пришел к выводу, что еще не встречал столь ярких примеров того, что человека убивает именно то, чем он живет. Вспомнил он и о его стихах…

-Здравствуйте, это отделение?

-Да. Слушаю.

-К Вам недавно поступил пожилой человек, т.е. тело, т.е… В общем, без документов. Не могли бы Вы сказать, где его похоронили?

-А Вы родственник погибшего?

-Нет, но…

-Тогда ничем не могу помочь.

Короткие гудки.

Не добившись результата напрямую, Вадим стал дергать за все возможные ниточки и через знакомых друзей дальних родственников узнал-таки и название кладбища, и номер аллейки, и номер места.

-Дарк, смотри, что это? Вот уж нае…ли покойничка! – молодая готесса засмеялась, проходя мимо могилы без каких-либо опознавательных знаков погибшего. Пивной хмель давал о себе знать, и она уже изрядно покачивалась.

-Хм, - сопровождавший ее металлист пожал плечами, - вот уж правда нае..ли, так нае..ли. Положили родственнички вместо цветочков очки!

-Это не тру могила! – готесса снова засмеялась, подхватила одной рукой очки и ловко перебросила их через ограду кладбища.

Чем порадует: 1

***

©ЮЛИЯ БОНДАРОВИЧ

(Брянская обл.)

ПЕШЕХОДЫ В АЗИЮ

Весна 89года. Москва. Подвальное помещение клуба. Около входа плакат с участниками концерта. В дверных проёмах большое скопление людей. Хедлайнеры рок-фестиваля московская группа «Растворение», ещё несколько подмосковных команд и никому неизвестные в столице, гости из города Ахангарана – группа «Пешеходы в Азию». В зале стояла какая-то вялость. Разогревали подмосковные группы, что-то мямля солисты пытались завоевать славу и поднять скучающий зал на рёв. За ними шла группа «Растворение», закрывали фестиваль « Пешеходы в Азию».

Вадим сидел в гриммёрке и настраивал гитару. Его группа была в Москве в роле гостевой команды, а проще говоря Вадим давно хотел поглазеть на московский рок-фестиваль. Он вышел в коридор попить воды и натолкнулся на Олесю – солистку группы «Растворение». Вадим поразил Олесю, он был типичный панк, выглядел он круто, на руках большое количество фенечек, одежда натыкана булавками и обвешана цепями. Олеся была ближе к хиппи, в отличии от Вадима она ходила в цветастой рубахе и в драных джинсах.

Вадим- обыкновенный парень лет двадцати пяти. Нельзя сказать, что славы у него особо не было. Он писал песни, которые не очень понимали, они были грустные, но искренние.

Олеся хотела окликнуть Вадима и спросить из какой он группы, но на сцене объявили:

-Группа «Растворение», встречайте!

Зал завизжал от восторга. В следующий момент показался парень с гитарой.

-Олесь, нас уже объявили, пора на выход, а ты здесь торчишь!?

-Юр, не кипятись, иду!

Зал скандировал:

-Олеся! Олеся! Олеся!

Грянула музыка, Олеся медленно подошла к микрофону и начала петь:

«Чёрные глаза, как горящая нефть

Белые дыры, чёрные стёкла

За окном пролетает красный снег

Не мелькайте огни вдоль заборов заводских

Мне сегодня помочь не может никто

Просто что-то случилось

Просто чашка разбилась

Осколки поранили шею любви

Разводы крови на кирпичной стене

Чёрной песней сочится немая печаль

В небе что-то случилось

На земле отразилось

Что-то в сердце вступило

Выступило на зрачках

На ладонях слёзы

Горло душит тоска

Скорбной ноткой в голосе

Застыла потаённая песня

Всю ночь собирала рукой

В лукошко серебряные звёзды

Их отражение на Земле – это мечты

Слёзы неба – это цветы»

Всего «Растворение» отыграло шесть песен, Вадим с гитаристом Кузей и остальными ребятами стояли за кулисами, им очень понравилась группа «Растворение». Когда выступление их закончилось, Вадим хотел выразить Олесе своё восхищение её творчеством, но она пронеслась мимо него, сделав вид, что Вадима нет. Вскоре объявили «Пешеходов в Азию». Когда Вадим вышел на сцену, сел и взял гитару, свет прожекторов ослепил его. Сердце подпрыгивало. Он закрыл глаза, чтобы остаться одному и вот тогда полилась песня, песня на одного. Выступление длилось около двадцати минут. Вадим затянул последнюю песню:

«Из-за стены дождя зовут твои глаза

Ветер прах швырнул мне в лицо.

Ваше душевное убожество не скрыть

Под маской честности и доброты

Сигарета догорает во рту

И я кричу тебе: «Вернись!»

На обрыве лет реальности глядя в глаза

Разбивая е…ло сатанинским козлам

Наших городов нет на карте нашей лепоты

На карте нашей иллюзорной страны

Мы шли навстречу друг другу

Через расстояние и время!

расстояние и время!

Ваши глаза глядят на меня презрительно

Да куда мне до вас таких поганых и умных

Меня, как всегда раскололи на части

А тебя повели вдоль железных дорог на расстрел

Моя весна, как перекати-поле в горящей степи

На обрыве лет, а ты по-прежнему хочешь петь

Да сколько раз к тебе лететь, когда

Передозировка, через расстояние и время!

расстояние и время!

Музыка стихла в зале стояла тишина, было слышно чуть ли ни дыхание. Вадим открыл глаза и глянул в зал. Ухмыльнулась за кулисами Олеся. В следующий момент грянули оглушительные аплодисменты. На ватных ногах Вадим поднялся и отвесил поклон. А зал захлёбываясь восторгом скандировал имя. Юрка с Олесей стояли открыв рот.

-Знаешь, Олесь, помойму у нас очень и очень серьёзные конкуренты, они ярче, талантливее, а главное они нравятся публике.

-Да… такое не может не понравится.

Вадим со своим гитаристом Кузей, неслись по коридору, как сумасшедшие, дорогу им перегородила Олеся.

-«Пешеходы в Азию», отличное выступление, только знаете, что, в Москве лучшей рок-группой останется «Растворение», а вам лучше отчалить в свою Азию, пешеходы, кажется в Ахангаран и где эта ваша деревня?

-В Узбекистане наш город, это раз. Во-вторых, мы не собираемся занимать чужого места под солнцем, мы сегодня заняли своё…

-А в третьих?

-В третьих, «Растворение» отличная команда, я приглашаю вас на ежегодный рок-фестиваль в Ташкенте.

-Ха! Больно надо, мы не выступаем на перифериях.

-Ну тогда можешь посторониться?..

За спиной Вадима послышался голос:

-Где «Пешеходы в Азию»?

Олеся и Вадим переглянулись, к ним подошёл организатор фестиваля.

-Вадим, я тебя по всему клубу ищу, у меня есть к тебе предложение. Я хочу, чтобы твоя группа отыграла сольный концерт в Москве?

-Ну, вообще- то мы не собирались, но…

Вадим взглянул на Олесю, та аж побагровела.

-Но я подумал и решил, что это было бы прекрасно.

-Вадим, я рад, организацию концерта, я беру на себя, Ваше дело полностью перевернуть сознание московских Панков. Может быть у тебя есть какой-то идеи или предложения?

-Есть, хочу чтобы «Растворение» играло у нас на разогреве – сьюродствовал Вадим.

-Ну…надо спросить Олесю…

Олеся демонстративно развернулась и хлопнула дверью. Придя домой, она достала из кармана диктофон, на который Юрка записал выступление «Пешеходов в Азию»

Олеся слушала эту запись весь вечер, ей безумно нравилась эта группа. «Пешеходы в Азию» потрясли всех и можно было представить их масштабы после сольного концерта. Олеся понимала, что нельзя было мелькать на этом концерте, но пропустить такое выступление ей тоже не хотелось.

Вадима поразила масштабность концерта, ведь все прежние его концерты – это квартирники.

Вадим взял гитару и спел одну песню.

Русская панк-рок музыка – молодость моей души

Философия и религия открывающая глаза

Отрезвляющий ветер в пустыне мёртвых фигур

Последний солнечный луч перед вечной зимой

Что может быть лучше рок-музыки

Да только бутылка вина

Но даже она не может ответить на вечный вопрос

О жизни и смерти о грядущем конце

Что может быть лучше русской рок-музыки

Да только любовь

Но даже она не сможет вернуть тебе то,

Что от тебя навсегда ушло

А заграничной музыке чужды проблемы русской души

Они все бесятся с жиру, раскрашивают рожи, как клоуны

Присваивают себе номера и им подражают толпы слепцов.

Вадим взял гитару и спел одну песню.

Русская панк-рок музыка – молодость моей души

Философия и религия открывающая глаза

Отрезвляющий ветер в пустыне мёртвых фигур

Последний солнечный луч перед вечной зимой.

Вскоре последовали ещё песни. В общей сложности выступление длилось час. В самом конце зрительного зала стояла Олеся, в парике и чёрных очках. После окончания концерта был разметён пока единственный альбом «Пешеходов в Азию» - «Жизнь, что смерть». Через несколько дней после фестиваля и концерта «Пешеходов в Азию» разразился скандал с КГБ. Надо было выметаться из Москвы.

Вадим плюнул на всё, взял группу и уехал в Ахангаран. Даже после того, как «Пешеходов в Азию» уехали, вся андеграундная Москва по-прежнему гудела. Олеся тоже с удовольствием слушала песни Вадима, но её группа теряла былые позиции. К тому же «Растворению» грозили проблемы с КГБ и им не куда было уехать.

Юрка бегал по комнате из угла в угол.

-Нас посадят в сумасшедший дом, а нашу группу запретят! Вадиму хорошо, уехал в Узбекистан, ищи его, свищи!

-Где-то через месяц в Ташкенте будет проходить рок-фестиваль, я подумала и… мы будем на нём выступать.

-Интересно, ты не хотела раньше выступали в подмосковных городах, а теперь хочешь в Узбекистан ехать, это из-за Вадима, я прав?

-Ты что, с ума сошёл? У нас большие проблемы, нам нужно уехать, хотя бы на пару месяцев из столицы, а ты несёшь бред! И Ахангаран лучшее место для укрытия. К тому же Вадим нас приглашал! Собирай вещи, если не хочешь оказаться в смирительной рубахе!

Вечером того же дня группа «Растворение» покинуло Москву. Вадим с басистом и барабанщиком сидели на кухне и пили пиво. Сидят, вдруг стук в дверь, забегает Кузька и вопит:

-Ну, мужики, гадайте с трёх раз, кто приехал к нам в гости!

Все пожали плечами.

-Группа «Растворение»!

-Не может быть!

-Они уже у меня на квартире, приехали сегодня!

Вадим не знал, что и думать. Он решил просто пойти на Кузину квартиру и поговорить с Олесей. Когда он пришёл, то Олеся была в квартире одна, остальные ребята ушли осматривать город.

-Привет, знаешь, не ожидал, что ещё когда-нибудь увижу тебя.

-Привет, Вадим!

-И что заставило приехать тебя, великую певицу, на периферию?

-КГБ, нам надо было куда-то уехать, а вы единственные, кого мы знаем.

-Скоро ташкентский рок-фест, мы будем на нём играть в качестве лучшей рок-команды, а «Растворение» может выступить в роли гостевого коллектива. Как ты к этому относишься?

-Нормально, мы же не на вашем разогреве будем играть.

-Вот и чудно, а пока, как на счёт акустического концерта в Ахангаране?

-Это здорово! А где он будет?

-В местном ДК, где-то через неделю. А сейчас…

Вадим взял гитару, взял Олесю и пошёл на студию. Сам пел не долго, записал получасовой бутлег, после посадил Олесю перед микрофоном и сказал:

-Пой!

Обе записи на следующий день забрал Кузя, через три дня два полноправных сольных альбома разлетелись по подпольным рок-точкам города Ахангарана.

На репетиционной точке «Пешеходы в Азию» в одном из гаражей собрались обе команды. Перед репетицией они сидели за столом. И года Олеся спросила у Вадима:

-А зачем ты заставил меня записать альбом?

-Ну как, скоро вы будете выступать на Ташкентском рок-фесте. А «растворение» у на здесь никто не знает, ну и вот, пусть слушают, знакомятся.

-Да, умно, я думала мы конкуренты, а мы оказывается друзья.

Через несколько дней из Ташкента пришло долгожданное приглашение на ежегодный рок-фестиваль. В гараже репетировали несколько дней подряд. Вадим сидел на перилах моста, который был построен через полувысохшую речку. Олеся вышла из гаража и направилась к мосту.

-Почему ты сидишь здесь один?

-Сегодня нужно уезжать в Ташкент, я страшно волнуюсь…

-Но ведь ты выступал на фесте в Москве и после этого ты боишься выступать здесь?

-Да, тогда я не знал «Растворение».

-Ты боишься что я тебя переплюну, как ты меня в Москве.

-Боюсь, ведь всё серьёзно будет, мы же не только друзья, но и конкуренты. Всё таки два медведя в одной берлоге не уживутся…

На следующий день «Пешеходы в Азию» и «Растворение» были уже в Ташкенте. До концерта оставался час. Олеся вышла на крыльцо Дворца культуры и тут её спокойствие и радость в один миг, как рукой сняло. На скамье сидел Вадим, курил сигарету. Его вид привёл Олесю в полное бешенство. Он был одет в широкие штаны и куртку цвета хаки.

-Ты на войну собрался или на концерт? У нас выступление вот-вот начнётся.

-А тебе что?

-Прекрати курить, у меня уже скоро рвота откроется!

-Если тебя что-то не устраивает можешь возвращаться в Москву.

-Ты отнял у меня не только славу, но и покой. Вадим, я не могу зреть твою самоуверенную рожу!

-Не суди всех по себе.

Олеся побледнела, её повело в сторону.

-Что с тобой? Что-то ты белая вся!

Вадим кинул сигарету, встал, подошёл к Олесе.

-Извини, я не знал, что тебе плохо от табака. Я наверное волнуюсь безумно…

-Всё хорошо. Вадим, ты в самом начале своего музыкального пути, тебе аплодировали Москва и Ахангаран, сегодня тебе будет аплодировать Ташкент, а завтра вся страна…

-Нам нужно идти, концерт скоро…

Атмосфера фестиваля оставляла желать лучшего, кругом пьянство и разгильдяйство. Первое было «Растворение», они играли легко и пронзительно:

«Вдоль железной дороги

По красному асфальту

Ползёт моя вера, совесть и страх

А тебя под вечер вывели в чистое поле

Я лежу на земле

В двух шагах от счастья

В двух шагах от рая

Твоё имя вырежу лезвием на венах,

Чтобы запомнить его навсегда

Ты сам сошёл мне навстречу с крыльца

В степь за первою росой по весенней земле

Разверзнись небо, не взойди Солнце

Хлынь ливень столетний

Замолчи песня на красном рассвете

Я лежи на земле

В двух шагах от счастья

В двух шагах от рая

Вырежу лезвием на венах

Я вашу доброту

Как я рада за вас, мои добрые

А ты идёшь ко мне навстречу с крыльца»

Ташкент отнёсся положительно к группе «Растворение», но вышедшие за ними «Пешеходы в Азию» не оставили им никаких шансов, как всегда отыграли на одном дыхании:

«Я маленький, злобный зверёныш

Я ползу вверх по первому снегу

Оставляя за собой красный след.

Я умираю, а ты иди вдаль сознанья

Я плыву по теченью реки наверное ко дну

Кто-то в окно стоит с петлёй на шее, это снова я

Снова я, а иначе не может и быть

Слева полынь, справа закат

Ноги увязли в дерьме, а в небе гремит гроза

Я умираю и возвращаюсь домой

Устреми глаза в небо ты увидишь там этот дом

Прижги мои раны раскалённой сталью

Чтоб не захлебнуться в кровавой рвоте

Ведь слева полынь, справа закат

Ноги увязли в дерьме, а в небе гремит гроза

Я улетаю сегодня ночью с разбитого окна

Лечу над землёй, разгоняю туман, смотрю в темноту

Над твоей головой притаился в ночной пустоте

Я шептал слова, а ты что-то громко пел

Слева полынь, справа закат

Ноги увязли в дерьме, а в небе гремит гроза

Я маленький, злобный зверёныш

Я всё также ползу вверх по первому снегу

Оставляя за собой красный след.»

Вадим пел, как-то вяло, но публика этого не заметила, ташкентские панки обезумили от восторга и стали крушить стулья в зале, не обошлось без участия милиции. Фестиваль прошёл на ура. Олеся сидела с Юркой в кафе, они были явно чем-то подавлены. Тут распахивается дверь ударом ноги и появляется Вадим.

-Вот он, звезда панк-рока!

-Привет участникам рок-феста! Отлично выступили!

-Да, ничего, я думала в конце, что нас тухлыми помидорами закидают. Но за то «Пешеходы в Азию» были звёздами фестиваля.

-А тебе завидно, да!? но ничего, отметим успех, эй, вина принесите кто-нибудь.

Олеся психанула:

-Знаешь, Вадим, праздновать будешь один!

-Пойдём Юра, пусть он празднует!

-Но здесь вино…

-Ах вот в чём дело! Ну давай, пей!

Олеся ушла, Вадим с Юрой остались одни, вскоре к ним присоединился Кузя и другие музыканты.

Через несколько дней «Пешеходы в Азию» и «Растворение» вернулись в Ахангаран. В тот же вечер Вадим уединился.

-Ща песню напишет – шепчет Кузя Олесе.

-Да, ещё один гвоздь в крышку моего гроба…

Кузя оглянулся и увидел, как Олеся удаляется по коридору на кухню.

Через два дня было решено отыграть концерт в Ахангаране. У Вадима держалась температура уже третий день, ещё он много выпил перед концертом. Это всё заставляло волноваться музыкантов. Олеся опять пришла в гнев, такую расхлябанность и пофигизм она не могла понять.

-Вадим, у нас концерт, а ты нажрался, как свинья, ты хочешь, чтобы моя группа выступала одна.

-Почему, «Пешеходы в Азию» всегда будут на высоте.

-У тебя звёздная болезнь, очнись, всё ещё только начинается, а ты уже сходишь с ума!

В следующий момент к Вадиму подошла девушка лет восемнадцати узбекской национальности.

-Вадим, пойдём сегодня вечером ко мне.

-После концерта, подождёшь меня у чёрного входа.

Олесю, как электрическим током тряхнуло, она побледнела и сказала:

-Сегодня на концерте будешь выступать один, я от выступления отказываюсь.!

-Что? Ты вообще хочешь концерт сорвать!?

-А мне плевать!

Тут запищала знакомая Вадима.

-Ха! «Растворение» фигня по сравнению с «Пешеходом в Азию»!

Олеся сорвалась и вцепилась девке в волосы, завязалась настоящая драка, прибежал Кузя и они с Вадимом ели их растащили. Знакомая Вадима в слезах убежала, сам Вадим был в шоке.

-Пустите меня – кричала Олеся.

Пришёл Юрка.

-Эй вы, там зал полный, на сцену пора!

Олеся собралась и вышла выступать, собрав волю в кулак она запела.

«Прости меня и не надо о прошлом

Поцелуй сквозь стекло – дождь идёт

В сердце печаль, петля на шее

Комок в горле – исповедь в письме.

Очень долго искали несколько строк

Пять звонков, запахло счастьем

Крест на руке, в тамбуре встреча

Ждать устал, поезд ушёл.

Железный покой, алкоголь и колёса

Сон во сне

Слеза задрожит под напором сорвавшись с ресниц

Иди вслед, может обернёшься

Вспыхнет огонь в широких глазах

В тёмных вагонах с искусственным светом

Мечта заката в руке

Мятый билет, взгляд навылет

Тамбур-вера, вера-страх

Прости меня

Пожми мне ладонь

Сегодня дождь идёт»

Вадим с Кузей курили за кулисами.

-Я не знаю даже, что её так вывело из себя, я никогда её такой не видел. Ну выпил, ну и что?

-Не в этом дело, Олеся тебя ревнует, её бесит твоё равнодушнее, но ещё больше её бесят твои подружки!

-Да ты что!?

-Мне видней со стороны! Только я тебе ничего не говорил!

-Ладно, пора на сцену.

Вадим почему-то волновался, вышел какой-то неуверенный. Как-то неуверенно пел. Олеся наблюдала это всё за сценой.

«Августовское теплое. Солнце холодных дней

Холодных прокуренных вагонов и дождей

Светящихся звёзд позапрошлой любви

Ушедшей навсегда призрачной разрушенной тюрьмы.

Под мимо проходящий автобус

Никогда не поздно успеть

Вдоль улицы без света ослепших домов

Вдоль улицы без намёка на революцию любви

По следам остывшим в прошлом веке

Радиоактивным дождём скомканных писем

Ненаписанных сказок без претензий к жизни

Которая спустила всё под откос

Останутся только слова, налипнут

На пальцы на память, закончится день

Ничего не случится и тёплое солнце

Уже сентября, согреет меня, успокоит меня

Раздвинулись стрелки, закончились строчки

Отзвенела в прозрачных стаканах водка

Открылись глаза под тысячным прессом

Отступили войска тёплых дней сентября.»

-Классная песня, я её раньше не слышала.

-Вадим её несколько дней назад написал.

-Как из рога изобилия. Слушай, Юр, а то, что мне Вадим нравятся это сильно заметно?

-Не знаю, для кого как, но Вадим точно ничего не видит.

-Ещё бы, у него глаза славой залиты!

-А меня поражает твоё спокойствие «Растворение» терпит крах, а тебе хоть бы что!

-Мы в Ахангаране, они здесь первые. А мы в Москве.

-Не забудь о том, что «Пешеходы в Азию» выступали, на фесте в Москве и дали сольный концерт, их приняли на ура. Они переедут в Москву, а мы, пиши пропало.

-Вряд ли, Вадиму и здесь хорошо.

-Ну дай Бог, дай Бог!

На следующий день после концерта опять были репетиции в гараже.

-Красное Солнце пустынь Ахангарана, ты сожгло моё одиночество.

Этой ночью тревожной я был с кем-то, но как всегда был один!- распевали подвыпившие Вадим и Кузя сидя на перилах моста. Олеся смотрела на это зрелище стоя на воротах в гараже.

-Это конечно будет хит, только водку надо меньше хряпать. А то они убьются раньше с этих перил, чем песню кто-либо услышит, хотя ты и сам не прочь к ним присоединится, а Юр?

-А что, хорошо сидят, клёво поют – развесело- вякнул Юрка, достав бутылку вина из тумбочки. Олеся печально улыбнулась.

-А что если перила и вправду обвалятся…

-Олесь, может хватить страдать? Может быть поговоришь с Вадимом?

-Нам не о чем с ним разговаривать.

-Я подумал, скоро новый год и это самое время начать новую жизнь…

-Хватит, не уже ли ты не видишь, что Вадиму плевать на меня! У него звёздная болезнь, он помешан только на музыке, это его идол, его любовь.

Наступил вечер перед новым годом. Все были заняты делами, Олеся, Кузя и Юрка готовили еду, Вадим пошёл в магазин за вином, остальные ребята сервировали стол и наряжали ёлку. В новогоднюю ночь по телевизору кроме попсы смотреть было нечего. Пришлось слушать музыку на кассетах. А под утро Вадим решил спеть, он взял гитару, но перед этим попросил Кузю принести бутылку портвейна.

-Это последняя бутылка.

Кузя стал её открывать, но бутылка выскользнула из его рук и разбилась о пол.

-Молодец Кузя и что мы теперь будем пить.

-Я принесу газировки, ещё надо бы убрать всё это.

-Днём уберём, а сейчас давайте споём – остановил Вадим Кузю.

Часам к шести всех потянуло в сон, свет погасили, легли спать. В десять утра, Олеся спросонья пошла на кухню воды попить. Да по пути наступила в винную лужу, поскользнулась и со всего размаха плюхнулась задницей на пол, а пока летела, ещё тяпнулась головой о стол. Вадим спал в той же комнате, от грохота он проснулся. Олеся ели встала держась за спину, а Вадим в углу лежит и от смеха разрывается. Олеся, увидя такое хамство, сорвалась с места, побежала к Вадиму и налетела на него с кулаками. На крики из соседней комнаты прибежали остальные ребята. На полу винная лужа, помятый и пошкрябанный Вадим ржёт, как полоумный. Вдруг вылетает Олеся с гитарой и чемоданом. Она пролетела через коридор и выскочила за дверь. Юрка бросился за ней.

-Олеся, стой!

-Я больше ничего не хочу слышать! Я больше не могу, так жить! Я уезжаю в Москву! Юр, этот Вадим нас всех доконает!

-Не уезжай, мы же друзья!

-Значит поехали со мной.

-Но Вадим тоже мой друг.

-Вот и иди к своему другу, дай пройти!

Юрка вернулся в комнату.

-Ребята, она уехала, теперь придётся уезжать и нам.

Вадим стоял, как неприкаянный.

-Я не думал, что такое может случиться, это я виноват…

-Нет, ты не в чём не виновен, просто рано или поздно надо было возвращаться в Москву. Давайте собираться, ребята.

Вечером «Пешеходы в Азию» проводили в Москву музыкантов «Растворения». Вадим был явно чем-то подавлен и дико расстроен, Кузя пытался его развеселить, но всё было бесполезно.

-Вадим, посмотри у нас достаточно материала, чтобы записать новый альбом, давай будем работать!

-На следующей неделе будем писать.

-Ты расстроен из-за Олеси?

-Да…я понял в жизни музыка не главное, главное любовь. А я вёл себя, как идиот. Письмо ей написал, а ответа нет.

-Кстати, вчера Юрка звонил, «Растворение» новый альбом выпустили, «Любовь прошла стороной». Он нам выслал альбом по почте.

-Послушаем, они хотят нас потопить, хотят, чтобы Москва нас забыла, но ничего, мы дадим достойный ответ. Завтра начинаем писать альбом.

-Вадим, ты опять!?!

Олеся очень изменила с отъездом из Ахангарана, стала грустной и мрачной какой-то. Вадиму же опять неймётся, хотя он жалел о том, что всё- таки что-то не то делал. Второе письмо Олесе написал, а ответа не получил.

Вечером Кузя посылку из Москвы получил, новый альбом «Растворения». Слушали с Вадимом до ночи, вдруг, Кузя и говорит:

-Вадим, а ведь все песни про тебя!

-Может быть!

Вадим в одиннадцатом часу пошёл в переговорный пункт. Стал звонить Юрке. В Ахангаране вечер, а в Москве глубокая ночь. Сонный Юрка поднимает трубку.

-Слушаю, кто там в такой час?

-Это Вадим, мне нужно поговорить с Олесей! У меня что-то на душе не спокойно.

-Остынь, всё нормально, я с Олесей три дня назад концерт играл, альбом новый записали, кстати, тебе понравился, надеюсь вы получили!?

-Получили, понравился! А где Олеся сейчас?

-Не знаю я!

-Значит она не с тобой?

-Нет, ты на что намекаешь?

-Так я знал, что-то случилось!

-Да ничего не случилось, ты Вадим, как всегда нагоняешь мрак!

Вадим не выдержал и кинул трубку.

Через неделю вышел альбом «Пешеходов в Азию» - «Красное солнце пустынь Ахангарана». Все ребята были довольны проделанной работой. Альбом с успехом разошёлся по узбекским подпольям. Но Вадим этим не ограничился и сделал заявление.

-Знаете, что, ребятки, а поедим- ка мы в Москву.

-Зачем?

-Альбом в Москву повезём, пусть люди слушают, просвещаются и с «растворением» потягаемся.

-Ну, я так и думал!

Олеся сидела в своей квартире одна, прибегает к ней Юрка и орёт:

-Эти люди, они решили попортить мне кровь!

-Какие люди?

-Да, ты же ничего не знаешь! «пешеходы в Азию» в Москве! Ну Вадим, я назову в честь тебя свою язву!

-Ну и что?

-Тебе всё равно? Они приехали с новым альбомом, они нас в асфальт хотят закатать!

-Да плевать мне на всё! «Пешеходы в Азию» лучше «растворения». И пусть наконец-таки они займут своё место под солнцем, а наше время вышло… Знаешь, Юр, я вчера была в больнице, у меня плохие дела. Наверное придётся на какое-то время отойти от музыки.

-Не может быть! Господи, только ещё этого не хватало!

В дверь позвонили. Обескураженный Юрка открыл, на пороге стоял Вадим.

-Вспомни г-но, вот и оно!

-Знаешь, давай без оскорблений, я не к тебе пришёл, понял? И если я сочиняю и пою лучше это не повод грязью меня обливать!

Вадим толкнул Юрку плечом и вошёл в квартиру. Ему навстречу вышла Олеся.

-Привет, вот мы в Москву приехали!

-Здравствуй, Вадим, я знаю, что вы приехали. Зачем ты пришёл?

-Да вот альбом наш новый принёс и так, поговорить надо.

-Спасибо за альбом, я думаю, он с успехом будет продаваться в Москве.

-Возможно!

-Ты всё сказал?

-Выгоняешь? А я то думал, что мы друзья, но всё - таки мы конкуренты. Но только когда вас КГБ прижало, вы в Ахангаран сбежали из Москвы, как крысы с тонущего корабля. Вам деться было некуда а я как идиот, принял вас с распростёртыми объятиями. А теперь, когда я приехал в Москву, но уже не нужен вам, меня можно вытворить, как котёнка!

-Замолчи! Это не правда! Мы прекрасно провели время в Ахангаране и лично я всегда уважала и тебя и твою группу!

-Я вижу! И знаю, да, я перешёл вам дорогу и мы все вместе отняли у вас славу! А ваш новый альбом воняет депрессией и неразделённой любовью!

-Вадим, если ты сейчас не заткнёшься, я разобью тебе рожу!

-А ты здесь вообще кто такой, ты гитарист, который не написал ни одной песни!

Юрка набросился на Вадима с кулаками, Олеся стала их разнимать.

-Прекратите немедленно! Хватит! Оба убирайтесь отсюда! Вон!

Вадиму и Юрке пришлось уйти. Они вдвоём целый час ходили по улицам Москвы.

-Вы где остановились, когда приехали?

-На вокзале.

-Как-то всё нехорошо получилось, может быть у меня на квартире поживёте?

-Нет, спасибо, мы как-нибудь сами и вообще пойду я к ребятам, может быть завтра увидимся! Пока!

-Да, пока.

Вадим вернулся на вокзал, там в кафе сидел Кузя.

-Ну что, был у Олеси?

-Был. Поссорились ужасно, чуть не подрались! Ничего ей не сказал, не успел, завтра опять пойду. Надо разобраться до конца. Там напряжёнка какая-то, случилось что-то но Олеся ничего не говорит. И Юрка, подлец молчит. Не рады они, что приехали мы, славу, успех их воруем.

-Вадим, не говори глупостей.

-Ты думаешь, что они просто так, по великой дружбе в Ахангаран приехали? Использовали они нас, от КГБ скрывались.

-Это они тебе сказали?

-Нет, я сам это понял, сегодня…

На следующее утро Вадим опять пошёл к Олесе. Дверь в квартиру была открыта, Вадима почему-то затрясло. В прихожей на табуретке сидел Юрка.

-Доброе утро, что случилось?

-Вадим, я просто не могу сейчас говорить.

-Где Олеся?

-Она умерла…

-Чушь какая-то… чего?!

-Да Вадим, она умерла сегодня рано утром.

-Отчего, как!?

-Болела она, тяжело, белокровие у неё было.

-Почему ты мне ничего не сказал? И она молчала, Господи, виновен я, виновен.

-Радуйся Вадим, нет больше Олеси, нет больше группы «Растворение», есть только «Пешеходы в Азию», нет больше конкурентов.

-Как ты можешь в такую минуту так говорить?

Вадим и Юрка молчали, Вадим встал и тихо ушёл. Кузя с музыкантами сидели в привокзальном кафе. Зашёл Вадим.

-Знаете, ребята, редко бывает так, что слушаешь песни и понимаешь, что они настоящие… «Растворение» были именно такой группой. Плохие новости, мужики, Олеся умерла.

Вадим замолчал, всплакнул. После развернулся и направлися к двери.

Он обернулся, ничего не сказал, все почувствовали, что Вадим что-то хотел сказать, но не сказал. Все молчали, долго сидели и молчали.

На следующий день Вадим объявил о распаде группы «Пешеходы в Азию».

Март 2007

Чем порадует: 1

***

(Пензенская обл.)

И снова она. В колодцах глаз все то же дно, все тот же жемчуг. Многие ли пытались нырнуть? Сумел ли кто? А в родинках возле губ заблудился ли кто-нибудь из них?

Уходит в ванную комнату и спустя мгновение зовет. Оба знаем зачем. Ей нравится, когда ее созерцают, лежащей в воде. Мне нравится созерцать. Тихо. Лишь капля нет-нет, да и сорвется с плохо затянутого крана. Остановись, капелька? Упав на ровную гладь воды, посмеешь ли ты пустить в стороны волны, подобные девятому валу!?

Вот и я все побаиваюсь перелюбить, опрокинуться целиком, дотла, сойти с сумасшедшего ума, дотронуться подушечкой мизинца до ресницы Ее. Зарыться, скомкаться, спутаться, но не перелюбить, не превратить все в гладиаторские бои, финалом которых всегда - большой палец вниз.

Приоткроет ротик, обведет ноготком вокруг левой, чуть менее развитой груди, притянет мою ладонь к животику, и молчит. И так продолжается до тех пор, пока какой-нибудь внешний шум не порвет тишины.

Иногда говорит. Порой, даже связно, а порой поток слов обрывается, и лишь эмоции бьют мощным фонтаном, заполняя все окружающее пространство. И тогда слова уже ничего не значат. Есть только снежинки, бусинки, искорки и сталкивающиеся со специфическим треском бильярдные шары. Не знаю почему, но именно тогда она особенно сильно пахнет дыней.

Позже, туго запахнув халат и спрятав зацелованные мной ступни в мохнатые тапочки, варит кофе. Проворно и легко разливает его в чашки и, отодвинув шторку, усаживается на подоконник. Глядит в ночь. У них особенная связь. Некая общая тайна. Они скрывают что-то (от меня, от всех, от Бога). Потревожить ее в такие минуты - для меня грех. Лишь вопросы, которые навсегда останутся без ответа, волнуют меня тогда: ‘Куда уходит она? По каким лабиринтам прогуливается?’.

Выйдя из транса, берет меня за руку и ведет. Мы совершаем ежедневный мистический путь из кухни в спальню. Как заклинание, вполголоса, молвит: ‘Выключи свет”. Неожиданно расскажет сон, увиденный прошлой ночью, и снова молчит.

Я прокручиваю сюжет через сердце и пытаюсь распознать его несомненно важный смысл. Несомненно, важный потому, что не может не быть важным увиденное ею. Не может не быть важным поезд, несущий в каждом своем вагоне одну и ту же женщину, стареющую по мере удаления вагона от головы состава. Не может не быть важной цепь, опоясывающая гору, каждое из звеньев которой - нагой мужчина, лишенный глаз. Наконец, не может не быть важным великолепный сиреневый бант, повязанный старческими руками на только что выброшенную морем корягу. Выслушает мое суждение, засмеется, скажет, что обчитался Шопенгауэра, вдруг прильнет ухом к месту на моей груди, где слышно сердце, и выжидает чего-то.

Глубокой ночью, вырванные наслаждением душ и тел из вездесущих когтей бытия, мы почти одновременно засыпаем. Я - обняв ее голени и положив голову к ней на колени. Она - широко раскинув руки и чуть повернув голову влево.

Наверное, это не могло длиться вечно, И вот однажды она уплыла, оставив стеклянный фетиш, мгновенно обесценившийся прикосновение грязной ладони бомжа. Может быть кто-то расслышал брошенное ей вслед и упавшее на тротуар прощай”. Розовые очки сползли к кончику носа и взгляд, устремленный поверх них, пережег все еще соединяющую нас тонкую нить. За спиной закашлялся от досады Купидон. Не стерпелось, знаете ли, не слюбилось.

Ветер стремительно рвался на юг, обдирая и без того рваные бока свои об острые углы многоэтажек. Случайный прохожий как-то загадочно поправил очки и скользнул близоруким взглядом по проходящему мимо автобусу. Осень зааплодировала шелестом листьев. Настало время всему сокровенному выплеснуться наружу. На расстоянии семи шагов до уличного телефона дыхание участилось. Неверно набранный номер утроил сомнения. Наконец ее голос, наконец долгожданные мурашки по спине. И нет сил молчать... Но она занята. Я люблю тебя”, переправленное красной пастой волнения в “может увидимся?”, тактично прослушано и еще более тактично возвращено назад вереницей коротких гудков. давно ли ты мнил себя Богом, дурья твоя башка?

Потянуло сумерками, и рука об руку с пониманием этого приползло на четвереньках, оброненное четверть часа назад, чувство всепогодного одиночества. Извозюкалось только. Обратный отсчет шагов, менее уверенных, но более ощутимых теперь тротуаром, закончился у двери, которая столько раз открывалась ее рукой. Сегодня осень в последний раз рукоплескала вошедшему. Завтра снова выход, снова аплодисменты.

Недавний телефонный разговор все расставил по местам, не осилив сдвинуть только непонятную, обреченную на бесконечность любовь к ее манере поведения. Получасом позднее замусоленная тетрадь дневника приняла и пообещала хранить вялую летопись дня.

Не спалось. Впрочем, обычное состояние. Кровать как всегда предлагала себя, бесплатно и на всю ночь. “Не сейчас, милая, у нас с тобой еще все впереди”. Закурил и на мгновение, показавшееся потом вечностью, обессилил. Торнадо мыслей покинул реальность и устремился за.

“Не могу сбросить маску. Сколько во мне меня? Свой ли голос я слышу, когда молюсь? Внутри миллионы мужчин и женщин бредят, с крика сбиваясь на шепот, бьют посуду, танцуют, многие просто молчат. Кто избавит меня от проклятья исповедовать их? Кто мне покажет мое лицо? А душа? Ну, что душа... Поле, перелопаченное вдоль да поперек в поисках лазейки в осязаемые понарошки, пни разлук и коряги измен. Вот и душа’.

Назойливые мелочи вторглись бессовестно на секунду ставшую храмом захламленную кухню и все пошло захлюпало. Вспомнились скользкие поцелуи нелюбимых. Тех, что много курят и часто сплевывают в ту самую душу. И она уже тут как тут. Словно и не расставались, словно лишь одно междометие разделяло нас. Боль... Смешная до неузнаваемости.

Чем порадует: 1

***

(Пермь)

САМООБМАН

-Ты занимаешься самообманом! Да в клубе, в котором ты выступаешь, малолетки пьют пиво и думают о том, что опять эта жирная корова вылезла на сцену! – Колян говорил это с видом, будто уже побывал в мозгах вся и всех.

Арина молчала. За эти пять лет совместных вечеров она почти свыклась с оскорблениями в её же доме.

Колян приезжал раз в неделю, 4 раза в месяц, 48 раз в год, каждый день по телефону в течении часа грузил своими проблемами.

Арина не могла понять, почему так сложно сказать: «Прощай!»

Страх одиночества, боязнь утратить то, что есть, «каждый последующий хуже предыдущего».

В последнее время слёзы душили, а произнесённая фраза про самообман хлестала и резала душу.

Да она обманывает себя, но не в том, что её творчество нужно, востребовано и нравится, а в том, что у неё есть личная жизнь, любимый человек…

Недавно на неё накатило вдохновение прямо при нём, она села за синтезатор, по привычке взяла тетрадь и написала новую песню, в этот момент Колян взял полотенце и начал душить её в «шутку».

Частенько, зная, что у Арины аллергия и на запах рыбы, и на запах трав притаскивал рыбу и мыл голову перед приходом настоем из крапивы.

Она молча глотала лекарства…За что всё это? Почему жизнь не перестаёт испытывать её? Почему?..

Сейчас она идёт по городу, после очередного, изматывающего дня, чем не место для размышлений?

Почему она постоянно в этом состоянии перемалывания того, что пора забыть?

Смотрит на людей, их умение не зацикливаться и завидует тихой, белой завистью, хотя, разве зависть бывает белой?

На этот раз мысли унесли туда, где всё начиналось…

Точнее туда, где начинался период с названием «Колян».

Был очередной отвратительный вечер. Сорвался концерт, в последний момент возникли проблемы с помещением, и людям пришлось объяснять, что она здесь не причём. В такие моменты Арина завидовала тем, у кого есть «продюсер», ведь объяснятся, пришлось бы ему!

Хотелось сбежать, провалится, умереть, всё что угодно, только подальше от этого дня!!!

С каким трудом удавалось собрать людей и вот пожалуйста…

Милый барчик впустил в себя расстроенную гостью. Она заказала «Маргариту». Бармен изящно взболтал ингредиенты.

-Пожалуйста!

-Спасибо…

Арина уже много лет не встречалась с мужчинами. Поиск любви не увенчался успехом. Стандартный набор вопросов при первой встречи:

«сколько зарабатываешь?»

«какая жилплощадь?»

«марка машины?»

отбивали охоту от знакомств.

Она жила в параллельном мире. Благо, творчество и музыкальное образование давали возможность заработать. Давала частные уроки по фортепиано, вокалу, сольфеджио. Ученики её любили, им она отдавала свою душу, делилась знаниями и опытом накопленными за долгое время. Часто в вопросах теории музыки они были подкованы лучше, чем те, кто посещал музыкальную школу. Начинали писать неплохие мелодии.

Её стихия и призвание сцена! Она практически родилась на ней, впитала запах кулисной пыли.

Разнее были времена, выступления, аудитории. В каждом Арина оставляла свой след, а в последнее время она занималась «консервами», т.е. в основном записывала диски со своим творчеством в домашних условиях. Это было очень интимно:

Она, комп, синтезатор, и самый близкий человек… но сейчас не о нём.

Вместе они творили чудеса!

Затем диски рассылала знакомым и совсем не знакомым, иногда удавалось оправдать пересылку и прочие расходы, но почтовые расценки постоянно росли.

Частично её записи можно было найти в интернете…

Выйти на сцену с годами стало мечтой, более несбыточной, чем встретить свою любовь…

Размышляя о себе насущной Арина почти не притронулась к «Маргарите».

Вдруг зазвучала песня очень красивая, из когда-то любимого кинофильма.

К ней подошёл симпатичный мужчина и пригласил на танец. Она согласилась. Глаза шоколадного цвета излучали притягательность, в них хотелось утонуть.

Затем они уже мило болтали, спорили.

Он проводил её до подъезда…

Стали созваниваться, ходили в кино и театр.

В душе поселилась весна!

В свой первый месяц знакомства они бывали на природе, Колян любил делать шашлыки. Арина, которая с природой всегда на «Вы» окунулась во что-то необычное.

Отношения развивались, он всё чаще повторял, что женщины часто бросали его…

Арина не понимала почему…

В её песнях стали появляться лучики света. Первые признаки счастья. Заставлять себя писать в таком ключе она никогда не умела, да и не хотела.

Делилась своим творчеством с Ним. Он слушал с каким-то сочувствием в глазах, иногда в знак одобрения целовал в середине песне, говоря «ну всё, я понял».

-Ты выступаешь?- спрашивал он.

-Увы, в последнее время – нет…

-Понимаю, я когда-то играл в любительском театре, а потом наш руководитель куда-то уехал, но до того момента я переиграл всего Шекспира!

«Вот он мой мужчина, моя половина!»

Но миражам свойственно исчезать!

Первые признаки ошибочности выбора постучались в окно, камешком брошенным Коляном в нетрезвом виде.

-Аринчик, дай денег за тачку расплатится не чем. Я от друзей приехал, ни копья…

Далее последовали подробности гулянки с приглашёнными проститутками, с которыми он только «пил водку», друзьями детства и выпадением памяти…

Подобных эпизодов было достаточно, но Арина списывала всё на усталость, тем более он не всегда был таким отвратительным.

Однажды его избили, Арина выхаживала.

Тратила время, деньги, хотя дела в последнее время не ладились…но кому интересны её проблемы?

Колян потерял работу, потом устроился распространителем какой-то косметики и продавал Арине со скидкой… При чём всегда с таким видом, что осчастливил её дорогим подарком.

Иногда складывалось впечатление, что мозг Арины уехал в отпуск, раз она всё это терпит. Обречённость, опыт горечи одиночества…следствием- смирение. Только стала более тщательно скрывать свою жизнь от него.

В Интернете мелькнуло объявление о встрече творческих людей. И она решила сходить.

Совершенно неожиданно оказалась на сцене и ощутила давно забытое чувство настоящей жизни!

Микрофон помог голосу достучаться до сердец слушателей!

С ней стали знакомится, общаться…

Радостная, поделилась с Коляном, на что получила ехидные замечания

«Тебе грубо льстят!»…

Вместо следующей встречи, на которую Арина пригласила его, Колян ушёл в запой…

Проводились тематические вечеринки, Арина меняла образы, это было её время, реализации того, что казалось, похоронено давно и навсегда…

Однажды Колян встретил её после очередного выступления и вместо комплимента по поводу внешнего вида обозвал шлюхой… Но, увязался за ней.

Она выложилась эмоционально на сцене, очень хотелось спать, а он мешался…

Хлестал её по щекам, будил и рассказывал воспоминания из своей жизни.

Время шло, ему свойственно идти вперёд невзирая ни на что.

Арине предложили несколько сольных выступлений, она полностью погрузилась в свой мир.

На звонки Коляна перестала отвечать, если они разговаривали, всё заканчивалось руганью, а боли в её жизни и так хватало.

Арина погрузилась в свои размышления и не заметила, как пришла к подъезду.

-Э, шалава вернулась, ты вообще, что с телефоном сделала?

Это была реплика пьяного Коляна. Его мутный взгляд упал на Арину. Она молчала.

-Что, ты тоже меня бросаешь?

-В смысле?

-Не, ну на звонки не отвечаешь, на чай не зовёшь, дай хоть на дорожку и на пиво.

-Обломаешься.

-Ну как знаешь, потом локти будешь кусать!

Отличные заявочки!

Руки отваливались под тяжестью сумок с продуктами.

Она поднималась по ступенькам. Сердце бешено колотилось, в горле зрел комок…

В голове рождались строчки:

«Неужели жизнь это только боль?

Неужели люди это повод обид?

Где-то там придумана душа,

Только от чего она скулит?»

Повернула в двери ключи…

-Арсик? Ты не спишь?

-М-м…

Человек с явными умственными отклонениями, бросился ей на шею.

-Ты кушал?

-Угу. – он одобрительно покачал головой.

-Таблетки пил?

-Угу.

Затем он начал показывать в сторону, где висел телефон.

-Кто-то звонил? Понятно. Помоги мне разобрать сумки.

Арсик – брат Арины, двойняшка.

Родители были актёрами. Погибли, когда детям было по пять лет. Но, Арина хорошо помнила себя очень рано. Родители брали их на репетиции, дети вели себя тихо.

Воспитывал двойняшек пришлось дедушке – инвалиду детства, блокаднику. Во время войны попал на Урал, да так и остался. Дед никогда не жаловался на жизнь, чему и научил Арину. Работал настройщиком. Аринку отдал учиться на фортепиано в музыкальную школу, чтобы у девочки была профессия…

Деда уже 15 лет нет на этом свете, даже телефон ему власть не провела…какие уж там льготы! А ходить и унижаться дед не умел! И Арину воспитал такой!

Телефон она купила на свои кровные, тогда ещё сотовая связь не была развита, а сейчас брату удобнее звонить, на аппарате автоответчик…

У брата был отличный слух, и в своём творчестве она часто консультировалась с ним, если музыка не нравилась брату, Арина переделывала.

Когда они только начинали встречаться с Коляном у Арины, брат лежал в клинике. Каждые полгода нужна была такая процедура, а то вдруг «поумнел».

И когда Колян в очередной раз припёрся не вовремя он обалдел!

-А это что за домашнее животное? Водку будешь?

-Не смей называть его животным!!! Он умнее нас с тобой, человек нового времени!

-Ню-ню, индига блин!

Арина привыкла к таким выпадам, но было неприятно слышать подобное от близкого, ведь брат был единственным родным человеком на этой земле.

Он даже заботился о ней, когда она болела, мог принести стакан с водой… А Колян, да кто он такой?

Арина полезла в сумочку и обнаружила письмо, от девушки с которой переписывались. Это было второе письмо, ответ на Аринино:

«Привет!

Ха, в твоём возрасте уже надо мужу сопли вытирать, а не фигнёй маяться!

И вообще, стихи какие-то грустные, ты права не имеешь такие писать, потому что ничего в жизни не хлебнула! И вообще ты зануда редкостная! Не пиши мне больше!»

Да, и стоило конверт тратить на такие умоизвержения!

Арина засмеялась.

-У…

Брат притащил кружку с чаем.

-Спасибо, ты настоящий друг!

Затем он уставился в её глаза и молча, погладил руку…

-Да, Арсик, вот такая интересная жизнь! Каждый считает, что знает всё и за всех и непременно об этом сообщает… И зачем мне муж который сопли не умеет вытирать?

Они оба засмеялись, а потом брат притащил две дудочки, их когда-то вырезал дедушка и научил играть…

-Хочешь помузицировать?

-Угу…

И они заиграли. Пальцы Арсика не были хорошо развиты, но он справлялся с задачей закрытия дырочек и извлечения звуков…

-Ладно, Арсик, пойдёшь со мной в инет?

-м…

-Тогда смотри телевизор.

В интернете ждали письма:

-приглашали на встречу, но она не сможет пойти, к огромному сожалению!

-и молодой человек предлагал позвонить, якобы у него к ней дельное предложение. Тогда она просто ответила, что лучше воспринимает информацию напечатанную…

Спустя несколько дней парень опять написал. Он восхвалял её стихи. Арина улыбнулась, к похвале она не то чтобы не привыкла, просто воспринимала настороженно…

Ещё время спустя парень настаивал на встрече.

Арина ответила, что придёт не одна, а с лучшим другом.

Парень был не против.

-Что ж, Арсик, идём гулять.

-Привет, я Велеслав, а ты Арина?

-Да. А это мой брат. Он – иной.

-Понятно. У меня тётка была такой…

Арина как-то странно посмотрела на него.

-Говорят, у тебя есть записи с твоим голосом.

-Люди зря не скажут, правда не всегда впопад их слова,- она засмеялась.

-Просто я сейчас ищу твои записи, в инете их слишком мало, я на местном инет- радио работаю.

-Почему в письме об этом не написал?

-Просто думал, что ты ещё раз со мной увидеться захочешь, по делу.

-Почему у тебя каждая фраза начинается со слова «просто»?

-Просто я так к жизни отношусь…

-Забавный ты, Велеслав.

-Да, я такой!

Так началась их странная дружба «втроём». Арсику Велеслав понравился. Арина потихоньку начала отходить от размышлений, а самообман с именем «Колян» казался инопланетным пришельцем из дешёвого фильма, который забываешь после просмотра.

Через какое-то время Арина решила пригласить в творческий клуб Велеслава. Он с удовольствием согласился.

У входа его не было, Арина привыкла к такого рода «обломам».

Внутри клуба все приветливо здоровались, иногда обнимались в знак близости духа.

Арину объявили, она вышла на сцену и запела:

Драйвер любви удалён,

Пустота мира зрения.

Смерть побеждает добро,

В новых сказках детей.

Вера погасла свечою отчаянья,

Не догорев,

Отдаваясь игре плоскостей.

Кто- ты живущий

И ради чего вездесведущий

Мирно вдыхающий

Этот отравленный мир?

Драйвер любви удалён,

Кто будет следующий

Если для жизни

Нет правильных сил?

Овации… и вдруг к сцене подошёл парень в маске и шляпе, чёрном плаще с букетом роз.

-Это Вам.

-Спасибо!

Голос показался знакомым…

-Маска, кто ты?

-Всему своё время… Коктейль?

-Лучше кофе латте.

-Отлично!

Беседа была непринуждённой. В гардеробе Маска подал пальто Арине.

-А ты и по улице в маске пойдёшь?

-Почему нет? Интрига это хорошо…

-Если удачно заканчивается… - добавила Арина.

На следующей встрече снова появился человек в маске, теперь с букетом тюльпанов…

Арина пробовала расспросить окружающих, но ни кто не знал об этом человеке.

Велеслав куда-то пропал. Но Арина об этом уже не думала, впрочем, как и о Маске.

Жизнь текла своим обычным образом.

Рождались новые песни, появлялись и исчезали люди.

Близилось закрытие сезона творческого клуба. На летние каникулы никому не хотелось оставаться в городе.

В этот раз Арина решила быть просто слушателем. К ней подошёл человек в маске и подарил просто так лилии…

Арина поблагодарила, но вынуждена была быстренько уйти в туалет, чтобы принять лекарство. Запах лилий она не переносила, но откуда об этом мог знать Маска?

Правда лекарство не помогло… Она оставила цветы на столике в баре и поспешила домой…

Маска её догнал:

-Что-то не так?

-Нет, всё хорошо… просто у меня аллергия.

-Вот чёрт, я не учёл!

-Всё нормально… не будем об этом…

-Тогда с меня компенсация, пойдём в кафе?

-Не сегодня… Мне действительно плохо…

-Тогда я тебя провожу.

-В маске?

-Могу снять…

-Велеслав?

-Да.

-Я догадывалась…

-Знаешь, твои песни попали в рейтинг.

-И что это значит?

-Я в тебе не ошибся…

«Хотелось бы и мне не ошибиться - мелькнуло в голове Арины, - самообманов в моей жизни было предостаточно»

Они взялись за руки, и пошли по майскому городу, ожидающему лето.

Навстречу появилась фигура подвыпившего Коляна.

-О, какие люди и с охраной.

-Привет.

-Что, подцепила себе дурочка, а он знает, какое домашнее животное ты у себя держишь?

Велеслав хотел ударить Коляна, но Арина помешала.

-Э, я не понял…ты чё подраться хочешь?

-Велеслав, не надо… что на придурков внимание обращать.

-Он же брата твоего обидел…

-Да нет, он себя унизил, видишь ли, этот человек считает, что я локти уже все искусала из-за того, что мы расстались. Вот хотел тебя предупредить, что я не совсем одна.

Колян ещё долго чертыхался во след, а парочка шла не обращая внимания.

Велеслав не задавал вопросов… Он чмокнул Арину в щёчку и сказал:

-Ты мне очень нравишься… Ты необыкновенная!

-Взаимно…

Лето втроём провели на даче у Велеслава. Арсик вписался в их компанию. Было легко и весело, возможно впервые в жизни.

Видимо за все страдания и мучения иногда полагается приз, хотя это не всегда так. И не на всех хватает таких призов жизни.

Апрель 2010г.

с Lord Hanta (Пермь)

Интервью с Фролом Ружицким

Предистория от Юлии «Монады» Бондарович

ПРОЗАИЧЕСКИЕ ЭТЮДЫ

Стихи нон стоп