Всяк июль 2003

Вышел очередной бумажный “Всяк” – “Жарастик”. Лето пришло, хочется просто наслаждаться этим временем года. Так что, приятного Вам чтения!!!

Аудиоприложение “Всяк песни лета” и “3 года аудиопроект” до сих пор можно заказать по адресу редакции.

Учредитель альманаха – содружество “Созвездие Земля”. “Созвездие Земля” – это содружество людей несущих светлое начало, во имя искоренения зла.

Идеалы и цели содружества “Созвездие Земля” :

• Духовность и красота жизни реальной.
• Сотрудничество в добрых светлых делах.
• Стремление приблизить людей к взаимопониманию, красоте, любви.
• Неприемлемость различия людей по любым признакам.
• Наш девиз: “Все люди – звезды!”

Издание данного альманаха преследует две основные цели:

• Пробуждения сознания и сердца читателя к самосовершенствованию, проявлению звездности человеческого духа.
• Опубликование авторских публикаций, отвечающих вышеуказанным идеалам.

Кроме альманаха содружество “Созвездие Земля” имеет свой сайт в сети интернета по адресу

Присланные материалы не рецензируются и не возвращаются, а используются по усмотрению издателей альманаха. По данным же адресам ждем и ваши отзывы на опубликованные материалы.

С уважением, координатор издания – Веретенников Николай.

(Москва)

Чем белее снег на башнях

Завершает водопадом

Солнце желтый день пригожий,

И синеют облаками на

коричневых вершинах

Ледники прозрачным садом

И разбрасывают камни там

архангелы пригоршней.

А над мраком башен сизых

Ветер звезды воскрешает,

На пустынных переулках

затихает старый день.

Воздух медленно роняет

с опустелых крыш зеленых

Непонятною капелью, синим

северным сияньем пожелтелые листы.

Осень медленно исходит из

хрустального чертога,

Выводя незримым сонмом

опустелыми полями

Целый прайд чудовищ сильных

И боятся их селенья, полны темных

переулков, полны призрачных огней.

А с последними лучами, красным

золотом разлитых

Солнцем, Что за Облакам на полгода

пропадает

Закрываются ворота, опускаются мосты

И стоит за рвом глубоким град,

покинувший дорогу.

Не спешат теперь повозки по

каменьям побелелым

И в лесах не видно дичи -

Опустело все вокруг.

Средь полей бездонно серых

Тихо тени возникают,

На полгода закрывают свои

венчики цветы.

И огни святого Эльма

На вершинах елей сизых так

неслышно гасит осень-

-на полгода до весны:

Ведь зимы здесь не бывает...

Только осень, только осень.

©Николай Плысюк

(Москва)

За окном опять

Только дождь да ночь.

Даже свет звезды

Не пробьет печаль.

Все мечты мои

Разлетелись прочь.

Все, о чем мечтал,

Не сбылось, а жаль.

Может, бросить все,

Бросить и сбежать

Ото всех проблем

Хоть на край земли?

Обмануть себя -

Мол, ничего не жаль,

Да послушать тех,

Кто кричит „беги“

Да только держит что-то,

Держит словно нить

Ту, что оборвешь -

И, считай, пропал.

Это ведь что-то значит -

Значит, буду жить.

Ведь если не нашел,

То просто не искал.

А за окном опять...

Да только не беда!

Смотрю на свет звезды -

Он мне поможет жить.

И этот дождь и ночь

Прекрасны, как всегда,

Если уметь мечтать,

Если хотеть любить.

©Николай Веретенников

Землянск.

***

Я вспомнил – Любовь!

Это небо и звезды.

Я вспомнил – Любовь!

Это сердца цветы.

Я вспомнил – Любовь!

Эта точка та роста

С которой рождаешься ты

Или я.

Я вспомнил – Любовь!

Это – мама моя.

Я вспомнил – Любовь!

Это милые сердцу края

Я вспомнил – Любовь!

И родительский дом,

Все на земле начинается в нем.

Я вспомнил – Любовь!

И первые вспомнил шаги

До маминой теплой руки.

Я вспомнил – Любовь!

Шар Земли голубой

Я вспомнил – Любовь!

Это труд над собой.

……..

Я вспомнил Любовь!

Неземное то чувство.

Я вспомнил Любовь!

Что не знает границ,

Превращает слова она

В свет безыскусно –

Светлой улыбкою лиц.

…

Я вспомнил Любовь!

И ее красоту,

Она сердце твое

Унесет в высоту.

И не просит она

Для себя – ничего,

Она счастья полна

И живет для того,

Чтоб себя всем дарить –

Умножаясь тем вновь,

Чтоб могла здесь царить

Одна только Любовь!

…

Я вспомнил Любовь!

23.04.03 – 11.03.05

©Игорь Орловский

(Красноярск)

* * *

Вне стонов теней пирамид,

За пределом всех млечных путей

Пришелец из мрака дрожит

Посреди этой жизни сетей.

янв.-фев. 2003

* * *

Аборты мыслей выплесну в бумагу,

В глуби пещеры схороню я этот лист.

Забуду место то. Пускай кристалльно чист

Оплачет сталактит его, беднягу.

А я тогда спокойно в гроб прилягу.

14.апр.2003

©Юлия Дидык

(Донецк)

Мой любимый, ты день мой ясный,

Мое солнышко, ангел мой!

Вспонимаю тебя ежечасно

И улыбку, и голос твой!

Даже слышу твое дыханье,

И шаги на скрипучем снегу,

Помню губ твоих очарованье

И уже позабыть не смогу....

Я повсюду тебя ощущаю

И повсюду тебя узнаю!

Тебя в мыслях не забываю,

Все сильнее тебя я люблю!

©Мария Ярославская

(Пермь)

Положи любовь свою на книжку -

Может быть, и набегут проценты.

Между небом нет несоответствий,

А - людьми…сплошные перемены.

Обрывая полночь как угодно,

Болью заполняю промежутки.

Тычут пальцем в тех, кому не надо

Ничего…и никого… и жутко

Хочется любви не по контрактам,

Хочется тепла вне расписаний.

Догорает жизни сигарета…

Пепел только свой земле оставим…

17.05.2003

Сюрреальность, тоска по дому,

Сигареты…пепельница…дым.

Помнишь, как утратила я веру

В чувства, мысли и людей…горим

Сигаретами меж пальцев жизни,

Пеплом осыпаются слова…

Сюрреальность отголосков жизни

И усталость полночью жива…

24.05.2003

©ЮЛИЯ СТРЕЛЕЦ

(г.Видное)

Я знаю это чуть ли не сначала,

Что будет это чувство тупиком.

Но с радостью великой узновала

Твои черты, про твой мечтала дом

Но помню миг, как сердце заболело

И как предчувствовала неземную тень

Чудесных вдохновений, счастья. Пела,

Как птица пела каждый Божий день.

И всё сбылось:любовь прожгла мне душу,

даря мне счастье, вдохновенье, боль.

Обета творчества отныне не нарушу:

отведена мне здесь поэта роль.

16 января 2003

©Борис Поляков

(Хабаровск)

Раненый лебедь

Лебедь израненый в воду упал,

Крыльями машет, пытаясь взлететь.

Нет, не могу я на это смотреть

И в темноту от него убежал.

Пал я на землю, уткнувшись лицом

В листья, сырые от свежей росы

И зарыдал.

Не смотрю на часы.

Пусть опоздаю на встречу с отцом!

Раненый лебедь пытался кричать,

Крик застывал на безмолвной воде.

Я палача не увидел нигде,

Видно успел он отсюда сбежать.

Воду окрасил в розовый цвет,

Пламя горит в лебединых глазах,

Только в моих - нескончаемый страх,

Страх за ту птицу, которой уж нет.

Тело утихло, застыли глаза -

Коылья расравил мой лебедь навек.

Был я когда-то простой человек,

Нынче я птица, что тонет в слезах.

1992

©Astarta

(Красноярск)

Открываю глаза -

Чужие вокруг.

Кто против? Кто за?

Что-то надо сказать,

но о чём говорить?

Только неба слеза

может радость дарить.

Я от слов устаю,

от ненужных эмоций.

Под дождём вновь стою

и не выглянет солнце.

Небо, чувствуй меня!

Ведь всегда понимаешь.

Ни за что не виня,

все надежды прощаешь.

Я закрою глаза,

прерывая жизнь дня.

Пусть начнётся гроза.

Небо, чувствуй меня.

(Красноярск)

ОБЫКНОВЕННАЯ ИСТОРИЯ

ГЛАВА 1

У серьёзных людей всё бывает серьёзно – без криков, мордобоя и всевозможной нервотрёпки.

Молодая симпатичная девушка. Ещё часик назад она беззаботно улыбалась, радовалась весёлому

прожиганию жизни и своему новому знакомому – мне. А сейчас на её по-кошачьи милое личико

легла печать деградации. От ужаса (продолжавшегося всего минут двадцать-тридцать) в её томных

миндалевидных очах не осталось и следа. Теперь они сделались тупее глаз животного. Практически

все силы её души (т. е. рассудительную, чувственную и желательную её части) я передал демону.

Он принял этот груз, чтобы отнести кому-нибудь из чёрных отшельников. Тех страшных воинов

грядущего Армагеддона, которые в настоящее время медитируют в уединённых местах, сотни,

тысячи лет пребывая без движения. Надо же их чем-то “подкармливать”.

Нет, над ней я не совершал никакого насилия. Роскошная брюнеточка сама мне сказала вечером

в постели: “Делай со мной всё, что хочешь”. Какая разница, что она имела в виду. Я понял её так,

как было выгодно мне. “ВСЁ, что хочешь” прозвучало, и я возымел над ней власть. И вынул силы

её души. Конечно, если бы её ограждала защита Бога, я бы сделать этого не смог. Даже бы и не

пытался. Даже бы и последнюю рубашку ей отдал. Но эта девочка…

Нет, я с нею не развлекался. Я вообще не испытываю удовольствия ни от чего. Абсолютно ни от

чего. Чтобы достичь тех чёрных глубин, на которые я опустился, мне пришлось отрешиться от всех

приятностей и утех мира сего. Теперь у меня пренебрежение к ним. Нет, я не импотент. И

занимаюсь сексом, когда мне это нужно для дела. Но безо всякого удовольствия. И без отвращения.

А удовольствия вообще, в самом широком смысле этого слова… Нет. Ничто меня не пленяет. Я

живу только потому, что знаю: никто, даже Бог, не может убить мою душу – претворить её из бытия

в небытие. Поэтому я и живу. Точнее, влачу существование, медленно и сгорая от немыслимой

боли.

Нет, я вовсе не мрачный смурной тип. Я умею остроумно шутить. Я могу находить общий язык

с любыми людьми, располагая их к себе. Со мной приятно пообщаться и интеллигенту, и работяге,

и чиновнику, и бомжу, и мыслителю, и дебилу, и старому человеку, и молодому, и христианину, и

оккультисту, и сатанисту. Я научился подстраиваться под многих людей. Почти подо всех. И лишь

некоторые замечают, что во время нашей беседы бразды правления я держу в своих руках. Прочно

держу.

И ловко поворачиваю разговор на нужную мне стезю. Потому что я стараюсь играть по правилам

моего партнёра. Замечают подвох либо суперинтеллектуалы, либо люди с чистым сердцем. Но обе

эти категории

Многие считают меня своим другом. Но мало, очень мало кто знает о моей внутренней жизни. О

жизни моего главного демона – того существа, для которого справедливы законы кармы и

реинкарнации, поскольку до моего возникновения (момента зачатия) он жил в других людях.

Сейчас он уже не прячется от меня, как раньше – час пробил.

Нет, подобные операции, как эта сегодняшняя, я произвожу не часто. Даже очень редко. Главная

моя деятельность заключается не в этом. Долго объяснять, в чём именно. Да и незачем.

ГЛАВА 2

День клонился к вечеру. Ненавистно палящее солнце потихоньку переставало производить свою

“просветительную” работу по одурманиванию мозгов и ослеплению глаз. Благодаря тихому веянию

ночи ясность ума возросла. (Странно, как люди на этом солнцепёке могут потреблять алкоголь? Из

сугубой любви к дебильному состоянию?)

Я уже с раннего утра чувствовал, что что-то произойдёт. Глобальное. Неприятное.

Психологическое. И морально готовился к событию, которое лучше было бы назвать не “Боже ж

мой!”, а ”Боже ж Ты ж мой же ж !!!”

Улица большого города. Потоки машин, людей, демонов (правда, последних очень мало кто

видит. Не вижу их и я – я их ощущаю особым образом. Не могу описать как, но очень ясно). И

вдруг… я заметил её – мою старую знакомую, мою самую сильную любовь, мою самую сильную

ненависть, мою чёрную королеву.

ГЛАВА 3

В то время мне уже стукнуло 18. Ей ещё нет. С такой обаятельной девушкой я не сталкивался

ещё ни разу. И с такой проницательно умной. И способной меня понимать. По-настоящему

понимать. Мы влюбились с первого взгляда. Встречались редко, но зато метко. Это был верх всего:

мы тонули в глазах друг друга, наши души и тела сливались в одно, изо всех сил стараясь

преподнести себя в дар противоположному лицу – пределу всех желаний. В кратчайшее время она

сделалась для меня всем. Буквально всем – центром мирозданья, что ли. Да, мне было за что её

боготворить!.. До знакомства с ней, моей чёрной королевой, я не жил, а метался, бился в агонии, не

видя вокруг себя ничего, кроме жуткой заглатывающей меня пасти – пасти современной жизни. А

моя girl показала мне монолит – опору для ног; научила, как на него встать и разъяснила, куда

можно идти. От такого чуда я чуть не ошалел – девушка, мудрая как сфинкс!

А где-то пару месяцев спустя после нашего знакомства Чёрная Королева произнесла странные

слова:

- Извини, что я раньше не говорила тебе этого. Просто боялась, что ты можешь меня

неправильно понять.

- Чего? – удивился я.

- Ты же самого главного обо мне не знаешь. Не представляю, как ты это воспримешь…

Извини…

Я недоумённо посмотрел на неё, поймал на себе чуть виноватый взгляд её бездонных очей,

полных обворожительной мистической тьмы, и прошептал:

- Я всё равно буду любить тебя. Что бы ты ни сказала.

Пауза, длившаяся пару секунд, показалась мне бесконечностью.

- Blacky, - обратилась она ко мне, - I love you! Но… я исповедую принцип свободной любви.

Кроме тебя у меня ещё пятеро. И я всех, всех вас люблю одинаково сильно. Я не могу без вас. Это –

правда. Blacky…

Естественно, я был немного ошарашен. Но очень немного. Чёрная Королева стала для меня

основой всего сущего. Поэтому я её притянул к себе и одарил нежнейшим поцелуем, кончиком

языка ловя чудеснейший вкус её альвеол.

С этого момента я знал о существовании остальных. И продолжал боготворить её дальше.

А ещё спустя месяц… Это произошло на улице. Она подошла ко мне и абсолютно спокойным

голосом объявила:

- Знаешь, я решила заменить тебя на другой экземпляр в своей коллекции. Good-bye!

И сделала пальчиками свой коронный прощальный жест. Жест, свойственный ей одной.

Всё, она уходила. Я, находясь в состоянии шока, молча смотрел на удаляющуюся от меня

женскую фигурку идеальной красоты… Да, у неё не тело, а один сплошной мускул.

Это была не шутка. Она действительно меня “выкинула из своей коллекции”. На мою попытку

поговорить с ней ещё раз бесстрастно спокойно повторила то же самое. Сказав, что нисколько на

меня не сердится.

Центр моей вселенной распался. Моё мировосприятие нарушилось. Пространство начало

медленно распадаться. Я лицезрел конец всего. Это был самый жуткий кошмар в моей жизни.

ГЛАВА 4

Странно, но за десять лет она почти не изменилась. Казалось, возраст не имел силы над её

внешностью. Впрочем, как и над моей.

Мы спокойно поздоровались. Во мне сейчас доминировал “исследователь” – все остальные

части моего ”я” в этот момент подчинялись ему. (Кроме, конечно, “бесстрастного наблюдателя” –

эта часть моего ”я” не подчиняется никаким другим.)

- За что? – произнёс я вместо “здравствуй”.

- Да просто, - отозвалась она, прекрасно понимая, о чём идёт речь.

- Угу, я его ПРОСТО выгнала, а он воспользовался и ушёл – знакомая ходовка. Кстати, а как

другие твои “возлюбленные”?

- Лучше сказать “жертвы”. Так точнее. Они… в общем, все, кого я кидала, вроде как тебя,

вначале пребывали в шоке. Месяца два-три. В это время они ничего не соображали. Затем либо

садились на иглу, либо начинали пить по чёрному. Только некоторые не падали, а принимались

действовать так же, как я. И один из них – ты.

- Так ты за всеми наблюдала?

- Ебстественно! Для чего же тогда мне было вас кидать.

- Понятно. У тебя всё, как надо.

- А “за что”… Blacky, я тебе не рассказывала про мою зависимость от любви?

- Ты же знаешь, что не рассказывала. Я весь во внимании, very pretty girl1.

- Посмотри на меня. На меня ту – задолго до знакомства с тобой. На девочку. На маленькую

девочку, которая зависела от кайфа быть любимой. Необходимость любви… без неё она не могла

жить. И она была любима. Была… А потом – р-р-раз! И этого не стало. Никто никого не бросал, всё

это средневековый бред. Источник кайфа исчез, и у девочки началась жестокая ломка, длившаяся

примерно… месяцев шесть. А потом и она превратилась в кайф, необъятный и необъяснимый. Кайф

от боли. Ты же испытывал такое?

Я утвердительно кивнул.

- Кайф от боли… - продолжала она, - многие считают это наркотиком… Таким образом, я,

наверное, самый великий альтруист на этом свете. Вначале я доставила кайф самой себе. А после

этого принялась одаривать им всех остальных. В том числе и тебя… Blacky, припомни, что ты

чувствовал, когда я исчезла из твоей жизни? Этот самый кайф?

После некоторого раздумья я проговорил:

- Если бы я не научился испытывать кайф от боли, то я давно бы уже сгнил в психушке.

- Я дала тебе возможность испытать его. Этот сладостный наркотик. Ты не хочешь

поблагодарить меня за это?

Я молчал, переваривая новую информацию.

- Можешь назвать это подлостью, извращением, мерзостью, но… я всем вам была нужна.

Нужна как источник суперприятной всепронизывающей депрессии. Жутчайшей депрессии. И в то

же время сладчайшей. Скажи, кто ещё мог подарить тебе этот кайф?..

ГЛАВА 5

Ночь. Я стоял посреди леса и припоминал давно минувшие события. Да, сладостная депрессия

переломала всю мою жизнь. И подарила великую пустоту. Я увидел суетность житейского

круговорота, глупость погони за наслаждениями. Затем пресытился стремлением всё разрушать

(естественно, не на физическом уровне, а в головах людей). После этого убедился, что невозможно

давным-давно уже канул в Лету. И впереди меня поджидал лишь океан серости. Потому что внутри

меня – в глубинах моего я – не было Жизни. Не было Полноты Бытия. Не было ничего

самодостаточного.

Смерти нет. Я безнадёжно застрял в бесконечности… Так куда же идти?..

И тут в моей памяти всплыли глаза верующего человека. Настоящего верующего, имеющего

связь с Богом, а не её жалкое подобие (таких людей мало, но они есть). Человека, который осознал,

что Источник Жизни существует только у Творца всего сущего, сокрушил в своей душе идолов и

устремился к Богу. Истинная радость, светящаяся в этих глазах…

Но как перестать поклоняться самому себе?..

Как начать невидимое шествие к Имеющему Полноту Бытия?..

ГЛАВА 6

Ночь. Она стояла одна посреди кладбища и припоминала давно минувшие события.

Вот ей двенадцать лет. Воскресенье. Утро. Она только-только проснулась, немного понежилась

в постели и закричала:

- Ви, чайку!

Ви, Виви, Вивика, Вивиша, Вивисекция – так она называла свою маму. Родители девочки

несколько лет назад разошлись, и с тех пор она жила вдвоём с матерью. Со слабохарактерной

женщиной, на которую будущая Чёрная Королева научилась уже не только давить психологически,

но и крутить её, как волчок (унаследовала от своего папеньки сильный характер). Мама ужасно

переживала, что дочка растёт без отца, и баловала её, как умела, натурально превратив девочку в

своего идола. Поэтому услыхав вопль: “Ви, чайку!”, она как ни в чём ни бывало вошла в комнату и

поинтересовалась:

- Тебе чай холодный или горячий?

- Две трети – кипяток, треть – холодная вода.

- А сахару сколько?

- Две. Нет, три. Нет, постой… две, две. Всё, иди.

Мама покинула комнату. Секунд через двадцать последовало новое указание:

- Сделай лучше половина на половину!

- А может, ты сама встанешь и нальёшь, как тебе надо?

- А что я надену?

- Ну… вот этот халатик, например.

- Фи! Эту сутану…

- Можешь одеть вот этот.

- Эдакое о-де-я-ни-е… Напяль его на себя сама – будешь super!

А через пару лет мама вышла замуж. И её идолом номер один сделался её возлюбленный. А

дочка отодвинулась. Стала идолом номер два. Смириться с этим девочка, конечно, не смогла. Ну

и… Да, пришлось ей искать тех, кто бы ей поклонялся, на стороне. И начались проблемы,

проблемы, проблемы… Тяжело же вдолбить человеку в голову, что ты – идол, которому нужно

оказывать подобающие почести. Особенно, если он сам себя считает божком. По этой причине

началось изучение основ колдовства и углубление в практическую психологию.

Действительно, всё из детства.

ГЛАВА 7

Они повстречались на границе кладбища и леса. Это не явилось для них неожиданностью – они

чувствовали, что сближаются.

Терзаемые внутренней болью люди молчали.

Вот их внимание привлекли вырванные из могил кресты и, уже перевёрнутые, воткнутые

обратно. Им обоим стало смешно: “Наивные глупенькие детки! Нашли тоже, кому поклоняться.

Если бы вы знали, как страдают демоны. Но только они не могут поведать о своих жутчайших

муках. Потому что такова их сущность”.

А дети делали то, чему научились от старших. Только чуть-чуть в другой форме.

ГЛАВА 8

Так куда же кому идти?..

22 нояб. 2002 – 6 апр. 2003

От слова кали-юга.

1 Очень хорошенькая девочка (англ.).

©РАССТАНАЕВ С.Б

(Москва)

Тысячелетие

Огромная карстовая пещера, затерянная где-то в корнях Эвереста; стены,

заросшие светящейся бледно-зелёным светом плесенью; капли воды, пресыщенной

солями железа, срываются со сталактитов, и падая в крохотные расщелинки,

выбивают из них воздух. В предельно чистой, пахнущей горькой полынью пещере,

звучит божественная музыка. Под блестящими изысканно огранёнными изумрудами,

рубинами и алмазами сводами весело журчат крохотные ручейки, стекаясь к центру

почти круглой куполообразной пещеры в озеро, кажущееся разлитым пятном синих

в озерце живут слепые полупрозрачные рыбы-стражи. Если тот, кто спит здесь

поднимет тяжелые веки, то рыбы всплывут на поверхность и ударят хвостами по

тёмной воде... и содрогнётся мир, ибо вернётся Истинный Правитель.

В пещере спит Дракон, последний из древнего племени. Он стар,

бесконечно стар для того, чтобы быть человеком, но очень молод, чтобы стать

звездой. Он - между.

Его собратья давно ушли из этого мира, так давно, что даже камни гор

забыли о них - нет тех гор, чьи утёсы держали когда-то тела Правителей и

крошились под их тяжестью.

Он - последний и он помнит человека другим.

Он - последний и будет судить.

Он - последний и вынесет приговор.

Он - просыпается, но ещё не открыл глаз. Скоро...

Сон дракона не похож на сон человеческий. Для него это не способ отдохнуть

от долгого дня, не попытка вспомнить о чём-то, не попытка забыть. Драконы не

устают, драконы не забывают... Поэтому сон дракона похож на смерть, он и есть

смерть, смерть... в которой есть сны.

Жёлтое солнце медленно катилось по небу, было жарко, раскалённый песок

больно жалил босые ступни, но Йевор шёл на юг. Кожа на лице несколько раз

высыхала и ссыпалась на песок тонкими прозрачными чешуйками. Дорога отнимала

много сил.

Йевор шел через пустыню один, без каравана и слуг. Единственное, что он

взял с собой - это был посох из твердого как гранит и тяжёлого как свинец дерева

драконов.

Начал подниматься ветер, и мельчайшие песчинки поднялись в воздух, скрыв

солнце в белом мареве. Йевор накинул капюшон, закрываясь от жалящих будто иглы

кристалликов кварца, сжал зубы и покрепче ухватил посох - ветер крепчал и

приходилось прилагать значительные усилия, чтобы удержаться на ногах.

Через некоторое время буря утихла, и снова солнце, отражаясь от песка,

стало слепить глаза. Йевор остановился, стянул через голову балахон, вытряхнул

из него песок, потряс головой, стряхнул песчинки с плеч и вновь оделся,

бросил взгляд на исполненное светом небо и продолжил путь.

К вечеру Йевор дошёл до оазиса. Среди пустыни, перед путником, словно

гость из очень хорошей сказки, вырос кусок буйной тропической растительности,

протянувшийся узкой полосой на несколько полётов стрелы. Йевору повезло - в

оазисе остановился караван. Несколько минут путник изучал располагавшихся на

ночлег людей и животных, слушал окрики надсмотрщиков - караван принадлежал

торговцу живым товаром. Рабов, сгоняли в кучи - мужчин отдельно от женщин.

Среди вторых, между прочим, было много красивых - чисто символическая одежда и

острое зрение позволяло оценить Йевору качество товара. Судя по всему торговец

хорошо знал своё дело, и успешно доведя караван до столицы он мог получить

круглое состояние.

Йевор двинулся в сторону людей. Через несколько мгновений его заметили

и к нему подбежали два охранника, обнажив мечи, в отдалении натянули луки.

Разглядев Йевора, они смущённо убрали оружие, а один махнул рукой лучникам -

те ослабили тетиву и убрали стрелы в колчаны.

- Прости нас, путник, - начал высокий мускулистый охранник, поклонившись,

- День был трудный, на нас напали разбойники, люди напуганы.

Йевор улыбнулся.

- Я охотно прощаю вас, стражи, тем более, что вы меня не оскорбили.

Наоборот, видеть людей, делающих правильно своё дело, счастье для любого, да

хранят вас Властители.

- Да хранят они тебя, путник, чьи слова сладки, как вино, - вместе

ответили стражи, дальше продолжил высокий, еще раз поклонившись, - Меня зовут

Харом, моего помошника - Треоном. Мы вместе ведём это караван, который

принадлежит досточтимому торговцу из города Ллар Воеге. Мы понимаем, что

усталость гнетёт тебя, на прежде чем воспользоваться законами гостеприимства и

потребовать своё, не соблаговолишь ли ты увидеть нашего хозяина, да хранят его

звёзды?

- Конечно, стражи, чья рука камень и слово крепко, ведите меня к Воеге,

ибо хорошая беседа есть лучшее ,что может предложить хозяин гостю.

Йевора провели через строящийся лагерь - несколько рабов заканчивали

натягивать крепёжные верёвки для большой и пёстрой палатки. Хар откинул полог,

вошёл внутрь, что-то тихо сказал, затем полог вновь поднялся и воин жестом

пригласил Йевора войти.

Путник не заставил себя долго ждать. Внутри шатёр выглядел значительно

лучше, чем снаружи: пол был устлан дорогими коврами, с изображениями

животных, на опорных шестах висели многочисленные лампы, светившие ярким

жёлтым светом. На груде шитых золотыми нитями подушек восседал одетый в широкий

халат торговец. Около него на коленях стояли две обнажённых рабыни - одна

держала два кубка, другая наполняла их вином из большого глиняного кувшина.

Пахло какими-то благовониями.

- Хар, можешь идти, - сказал торговец, - и проверь ещё раз караулы -

разбойники могут напасть ночью.

Воин молча вышел.

- Садись, гость, - хозяин подвинулся.

Йевор подошёл и сел рядом с ним.

- Меня зовут Воега, да ты, наверное, это уже знаешь. Позвль узнать твоё

имя.

- Я - Йевор.

Лампы в шатре вспыхнули невыносимо ярко, и в тот же миг упокоились и

стали гореть как обычно. Рабыня, державшая кувшин, закричала и уронила его -

вино разлилось по ковру. Она вскрикнула ещё раз и закрыла лицо руками.

Воега и бровью не повёл.

- Странное у тебя имя, больше дракону, чем человеку подходит.

Йевор промолчал.

- Ты работаешь с огнём, - добовил торговец скорее утвердительно, чем

вопросительно.

- Нет только. Но огонь - самая сильная моя сторона.

- Хорошо. Люблю магов, сам мечтал в детстве стать, но нет уменья.

Поэтому вот торгую понемногу.

- Каждому - своё.

Йевор изучал лицо Воеги. У него был крупный нос, широкие скулы, волевой

подбородок. От левого карего глаза шёл через обветренную щеку тонкий шрам.

Правый глаз был голубым.

- Это верно. Выпей вина, - Воега сделал знак рабыне.

Она поднесла кубок, укарашенный изумрудами Йевору, а с рубинами -

хозяину.

Йевор сделал глоток.

- Благодарю, отличное вино. Из Ларга?

- Да, - Воега удивлённо поднял брови. - Странный ты- маг, а вине

разбираешься.

- Ну я же был послушником.

Воега засмеялся. Потом посмотрел на залитый вином ковёр и нахмурился.

- Подойди сюда, - сказал он всё еще лежащей на полу рабыне. Она поднялась

и встала перед ним на колени.

- Прости, хозяин, - сказала она очень тихо.

- Ты слышишь, - повернулся Воега к Йевору, - Эта дрянь ещё просит

прощенья. Ковёр, ладно, дешёвка - несколько серебряников, но ларгское вино стоит

значительно дороже. Но за один такой ковёр можно купить несколько таких

рабынь. Так что, - продолжил он, уже обращаясь к виновной и доставая из-под

подушки меч, - придётся тебя убить, ковёр-то всё равно грязный.

Йевор остановил занесённую руку.

- Не стоит проливать её кровь. Считай это моей просьбой.

- Хорошо, просьба гостя - закон. Можешь эту шлюшку забрать себе. Будет

развлечение. Ты ведь долго шёл по пустыне один?

- Три месяца, может больше.

- Тем более, - Воега задумался, - Может поедешь дальше с нами, верблюда

тебе найдем, шатёр тоже.

- Согласен. Твой караван будет под моей защитой.

- Вот и договорились, - торговец сразу оживился, - знаешь, неспокойно

сейчас на дорогах, а мага мы так и не смогли нанять, ни в Лларе, ни в Тироне,

ни в Глассе. Все на войне. Вот веду караван к Заливу - тебе ведь туда?

- Да.

- Ну вот, еду, и не знаю, что встречу. Может города уже и нет.

- Возможно, но думаю он еще стоит. Школа магов - вещь крепкая.

- Крепкая, но всё может быть. У Стенна тоже свои маги. И чего

Властители не вмешаются. Сожгли бы Черного Принца, и дело с концом.

- Властители по договору с Мастерами школ на двенадцать лет ушли из мира,

разве ты этого не знаешь? - Йевор удивлённо поднял брови.

- Да, знаю, только глупо они поступили, мастера-то. Теперь не торговля,

а так, сплошные убытки. Раньше платишь подорожную и никто тебя не трогает. А

сейчас каждый князь своё воротит - тому плати. этому плати, а разбойники

совсем обнаглели, шляются целыми полками, и никто их не приструнит.

- А князи-то на что?

- Да князи первыми ворами и будут. Некоторые свои отряды и снаряжают...

разбойничать по дорогам. Одно хорошо, скоро срок договора истекает. Тогда

быстро порядок наведут.

- Если Мастера его не продлят.

- Чтож они безумцы совсем, -Воега весь потемнел, - Вот ты, как-никак

маг, знаешь эти дела. Зачем Мастера это затеяли?

- Они говорили, что человеку не нужен кнут, что он сам может решать, что

ему делать, и кто будет им провить. - Йевор зевнул.

- Они, что ль править-то хотят! Да они за эти годы перегрызлись хуже

детей неразумных.

- Правители решат.

Воега кивнул, потом отдал распоряжение ставить шатёр для гостя и позвал

музыкантов.

Через несколько часов Йевор сказал, что его сморило и пошел спать,

оставив Воегу в кампании Хара и Треона - они пришли и слушали беседу, сидя в

углу.

Йевор подозвал стражника и попросил провести к своему шатру. Тот повёл его

почти через весь лагерь, мимо костров, за котрорыми сидели отдыхающие воины.

Воздух оглашало нестройное пение. Указав на очень похожий на воеговский шатёр

стражник удалился.

Йевор вошёл внутрь. Там его ждала рабыня, вызвавшая гнев Воеги.

- И что тебе здесь надо? - удивлённо спросил Йевор - история с её

спасением успела вылететь из его головы.

- Теперь я принадлежу тебе, - сказала она, вставала и подошла ближе, -

Спасибо, что сохранил мне жизнь.

Йевор кивнул. Рабыня была красивой, даже очень красивой - длинные ноги,

смуглая кожа, высокая грудь. Её жёсткие чёрные волосы были стянуты широкой

лентой - единственной её одеждой.

Йевор несколько раз обошёл вокруг нее, и сочтя осмотр законченным,

сказал:

- Тебя при рожденьи назвали Синкой?

- Да,хозяин, -удивилась она, - а откуда...

- Узнать имя не очень сложно... для меня, и Йевор привлёк её к

себе...

Несколько позже, когда Синка уснула у него на плече, Йевор занялся

обдумыванием увиденного за этот день. Его мысли текли медленно, и в конце концов

он пришёл к выводу, что события развивались интересно, но ... предсказуемо.

Утром следующего дня выяснилось, что торговец решил дать отдых людям, а

следовательно караван задержится в оазисе дня на два-три(в самом деле, от

выпитого накануне у Воеги разболелась печень, и "штатный" целитель рекомендовал

несколько дней обходится без тряски). Йевору несколько не понравилось небольшое

нарушение планов, но от данного слова он не мог отказаться.

В эти дни вынужденного безделья Йевор покопался в нескольких сундуках,

что вёз с собой целитель - хмурый молодой человек, со следами взросления на

лице, и, к своему удивлению, отыскал несколько древних трактатов, написанных

Рунами Драконов. Ветхая кожа была готова рассыпаться в любой момент, но

сделав несколько пассов руками путник вернул свитки в первозданное состояние

и буркнув: "Прочитаю-верну", удалился в свою палатку, оставив целителя стоять с

открытым ртом.

Весь день и часть ночи из палатки доносился смех.

Когда же печень Воеги перестала болеть, караван двинулся дальше. Жара

немного спала, но все равно передние верблюды терялись в мареве горячего

воздуха. Йевор покачивался в седле, медитируя. Звенело оружие воинов, и зорко

глядывались в даль лучники, высматривая среди белизны песков разбойников – Воеге

приснился сон, в котором на караван напало огромное число людей в тёмных

одеждах, а поэтому сегодня двигались несколько медленнее обычного - не

растягиваясь в длинную цепь, а в шахматном порядке, чтобы можно было быстрее

занять оборону.

Солнце лениво ползло по небу, и преодолело уже три четверти своего пути,

когда послышались дикие крики и свист, и из-за низких барханов посыпались

закутанные в темные ткани лихие люди с кривыми короткими мечами в руках.

Все изменилось в моментально: задремавшие погонщики быстро

встрепенулись и стали сгонять верблюдов с круг, лучники, упав на одно колено

выпускали одну за одной стрелы в сторону напавших, а Хор что-то отрывисто кричал

воинам. Йевор развернул своего верблюда в сторону бегущих и начал ткать заклятье

щита, уплотняя воздух и ставя прозрачную преграду, полукругом опоясавшую

караван - очень простое, но действенное заклятье, если у врага нет мага. Однако

несколько пассов и взмахнул руками в сторону каравана. Ослепительно-белая

молния ударила в центр не успевших перегруппироваться лучников, кто-то дико

вскрикнул и двое воинов покатились по земле, пытаясь сбить пламя, но вскоре

затихли, став двумя кучками пепла, тут же развеянного ветром.

- Сними щит, - крикнул кудесник Йевору, - устроим дуэль.

Йевор кивнул в знак согласия, и легкое марево рассеялось. Он спустился

с верблюда и сделал несколько шагов навстречу врагам.

- Условия?

- Если побеждаю я - караван наш, если ты - мы уходим.

- Если побеждаю я, вы остаётесь здесь, согласен?

Маг на бархане облизнул губы. Тут Йевор понял, что он и руководит этой

бандой, а потом почувствовал лёгкий ветерок, коснувшийся его разума. Тогда

Йевор немного перестроил мысли и дал себя осмотреть. Ветерок исчез и вожак

кивнул головой в знак согласия - хитрость мага осталась незамеченной и атаман

уверовал, что Йевор - просто ученик одной из школ.

- Отведи своих воинов, - Йевор указал рукой на живописные лохмотья

стоящих недалеке разбойников.

- Хорошо, но и ты убери лучников.

Йевор взглянул на нахмурившегося Воегу. Тот злобно посмотрел на своих

замерших в нерешительности воинов:

- Что, совсем одурели? Быстро исчезли!

Йевор усмехнулся.

- Начнём, о Стор из школы Земли.

И они одновременно подняли руки. Стор вызвал самум, поднявший в воздух

целый бархан. Йевор обратил его в сторону врага. Тот не успел развеять свое

заклинание и оказался погребённым. Йевор не стал добивать врага и, сложив на

груди руки, спокойно стал ждать. Через несколько минут в песке образовалась

широкая воронка, откуда и выбрался Стор, наклонился, чтобы поднять жезл и

выпустил в Йевора целую тучу стрел. Йевор остался недвижим, а стрелы, ударяясь

по его телу с щелчком ломались и падали на песок. Тогда Стор - а по его лицу

уже катились капли пота - подбросил в воздух золотой, сразу же превратившийся в

огромный остро отточеный диск. Йевор махнул рукой - и диск упал на песок

золотой монетой:

- Может остановимся и я вас отпущу? - голос мага прозвучал как колокол.

- Нет, - ответил Стор и крикнул спрятавшимся за дюнами лучникам:

- Убейте их.

Тот час в воздух взмыли стрелы, но Йевор их остановил, и произнёс

страшное заклинание - Дыханье Дракона. Пламя пронеслось по песку в сторону

нападавших и люди падали, охваченные всепожирающим огнём, от которого не было

защиты. Полыхнуло страшным жаром, караванщики прикрыли лица полами одежд,

запахло палёным. В те места, куда попало пламя, песок спёкся в черный блестящий

камень.

Йевор осмотрел дело своих рук, а потом повернул обгоревшее на солнце

лицо к караванщику:

- Надо уходить отсюда, и быстро, эта земля теперь отравлена.

Люди молча вставали, поправляли навьюченное на верблюдах добро, при этом

все делали вид, что не замечают мага Йевора. Вновь караван вытянулся в

походным порядком, а путник вернулся к прерванной медитации.

Через две недели, которые прошли спокойно, видимо, кто-то из

разбойников уцелел и подробности боя широко распространились в определенных

кругах, караван вышел на край пустыни. До города осталось несколько дней пути

по полосе растительности, протянувшейся узкий кромкой по берегу Южного моря.

Скоро караван вышел на мощеную камнем дорогу, а через несколько часов - к

деревеньке, потонувшей в роскошных садах.

Там и остались на ночь.

В деревеньке, сколь малой она не была, оказалась лавка, поэтому Воега

уединился с ее хозяином - досточтимым Вереном, и занялся обсуждением последних

колебаний цен на городских рынках. Потом он напевал какой-то мотивчик, был

жутко весел, и признался Йевору, что в связи с ужасным состоянием караванной

тропы, он первый за последние полгода купец, и может спокойно требовать

двойную, а то и тройную цену за свои товары.

В свою очередь Йевор, посидев в крохотной таверне, среди крестьян

(которые, как выяснилось, в большинстве своем отставные солдаты, получившие

здесь положенную за выслугу землю) узнал последние новости.

К его удивлению, положение Южной Империи стало весьма шатким: Школу раздирали

постоянные перевыборы ректоров, столицу - город Залив дважды грабили пираты, а

армия Черного Принца была остановлена грандиозным напряжением всех сил на

расстоянии дневного перехода от городских стен. Ясно было видно, что всего

десятилетие назад могучее государство агонизировало. Кризис ускорило то, что

заморские колонии - Леетара и Охлаи отошли по договору Принцу. Метрополия

задыхалась без некогда непрерывного потока золота, рабов, тканей, диковинных

зверей, птиц, да и простого хлеба - расположенные вокруг города поля не могли

обеспечивать чудовищно разросшееся за последние полвека население. Пока амбары и

хранилища были полны, но через несколько месяцев начнется голод.

Короче говоря, двенадцатилетнее отсутствие внешней координации не пошло

на пользу человечеству. В чем, собственно никто и не сомневался. Даже весьма

либеральный в своих взглядах Ринори-младший, один из философов, начавших

творить накануне Договора.

Узнав конкретное положение дел в мире, Йевор мог идти в город, осталось

только позаботится о судьбе Синки, что он и сделал – выправил по всем правилам

грамоту об освобождении и передал ее девушке вкупе с тяжелым кошельком - денег

хватит для того, чтобы ей вернутся домой на север, в предгорье, да и прожить

там спокойно несколько лет.

Передав бумагу и деньги путник резко развернулся (заметив боковым зрением

слезы на глазах Синки) и пошел по дороге. С владельцем каравана он не прощался.

...Рыночная площадь, что за городскими воротами, встретила Йевора шумной

толпой рабов-экономов с восковыми табличками, где были нацарапаны списки

покупок. У некоторых из них таблички отсутствовали, зато вместо них рядом играли

в какую-то игру мальчишки-скороходы, призванные сообщить хозяевам о прибытии

каравана. Слухи были уже в Заливе.

Йевор оглядел построенные из рыхлого песчаника дома, выпил чашку воды у

водоноса и зашагал по самой широкой (и единственной мощенной!?) улице по

направлению к Школе. Время почти наступило.

Через четверть часа он уже стоял во внутреннем дворике школы. За его

по два дерева с узорными листьями; впереди - дверь, выкрашенная в синий цвет.

Спустя минуту перед Йевором вырос одетый с пурпурную накидку юноша.

- Что угодно, - осведомился он с легким презрением и полным отсутствием

вопросительных интонаций в голосе .

- Видеть ректора Школы. Немедленно.

Голос путника прозвучал спокойно. Слишком спокойно для этого времени и

места; ведь десяток лет аудиенции Ректора испрашивали весьма униженно. Юноша

удивленно приподнял брови, потом глаза его сверкнули яростью и он зашипел:

- Ах ты скотина! Оборвыш, да как ты смеешь разговаривать таким тоном с

магистром Огня. Испепелю! На колени..., - тут юноша замахнулся, намереваясь

дать путнику пощечину, но ладонь вдруг вспыхнула и магистр дико закричал, и,

пытаясь сбить с ладони пламя, бросился к синей двери.

Через несколько секунд ударил колокол и на стенах школы появились маги

всех стихий. Среди них был и Холес, глава Школы.

- Назовись, - прогремел бас Холеса, - прежде чем смерть заберет тебя.

Обещаю, что она будет не из легких.

- У тебя нет власти над моей смертью, Холес, - тихо ответил путник, но все

услышали.

Ректор сунул руку под расшитую золотом мантию и извлек оттуда сиреневый

жезл. Взяв его в левую руку, Холес направил острие на незваного гостя.

- Назовись, - повторил маг, - иначе умрешь безвестным.

- Йевор, - тихо ответил путник и открылся, - Страж.

Маги издали удивленный возглас, а вокруг Йевора заплясало пламя. Огромные

разноцветные языки поднялись высоко в небо, опали, а на каменной площади

возник Дракон. Солнце отражалось в золотой чешуе яркими бликами.

Длинная узкая голова повернулась, и мудрые желтые глаза оглядели застывших

в немом удивлении магов. В их головах зазвучала неторопливая речь Йевора.

- Долго я шел по пустыне в облике человека, следуя древним традициям, ибо

шел не наказывать, я смотреть и слушать. Срок договора истекает, а я искал в

всех встреченных мной людях то, о чем вы говорили двенадцать лет назад -

мудрость, силу, любовь, счастье... Стоит ли перечислять?, - глаза Дракона

прошлись по толпе слева направо, потом в обратном направлении и он продолжил, -

Вместо этого многие озлобленны, горят желанием урвать лишний кусок, не

считаясь с интересами других, хотят получать, ничего не давая в замен - это то,

чего вы хотели добиться?.. Я вижу, многие из вас весьма преуспели, -

взгляд Йевора скользнул по богатым одеждам. - ...и это ваша забота о ближнем?

Вы украли то, что копилось веками - я говорю не о золоте - золото всего

лишь желтый металл, я говорю о чести, о вере, о мечтах... Да мечтах, о больших

и малых: о домике на берегу моря, о здоровых детях, о мудрости прошлых

поколений, почерпнутой из книг, о свободе, об урожайных полях... Где все это?..

Прибрежная часть города разрушена пиратами, каждый второй ребенок

умирает, не прожив и года, библиотеки - треть закрыта, треть требует огромную

плату, книги последней трети перетащены в Школу, в рабство обращают не только

военнопленных, но и за долги, да и просто так, грабя города, пустыня подступила

ближе к Заливу и уже нет многих деревень... Вы этого хотели, люди?...

Йевор замолчал и поднял голову, глядя на иссиня-черную тучу, медленно

ползущую с моря. Он ждал ответа.

Холес рассеянно оглядел магов, словно ища поддержки - все они отводили

глаза и опускали головы. Тогда он начал сам:

- Да мы много ошибались, ведь за сотни лет за нас решали вы. Но ситуация

начинает выправляться - пиратов отбросили, Черный принц засел в своем замке, еще

многое сделано на благо. Люди сами должны управлять своей жизнью...

- Да, люди, - Йевор перебил Ректора, - именно люди, и методами людей, а

не Драконов. Мое племя ушло из вашего мира, остался один я, Страж. Живите как

можете, но помните - мы не допустим вашей гибели, люди должны остаться здесь,

ибо они станут Учителями для других, как мы были для вас. У нас не вышло...

Помните, если вы сойдете с пути мудрости, мы вернемся.

Итак, я решил, прощайте.

Дракон расправил крылья и поднялся в воздух. Он устал, жутко устал, и

желал уснуть. Сделав круг над городом, он полетел на закат и вскоре исчез

среди красного зарева.

- Не-е-е-т!!! - дико, закричал Холес

Обломки сиреневого жезла упали на камень стены…

Журнал “Всяк” рад читателям, авторам, спонсорам.

Наш адрес:

614101, г.Пермь, а/я 4826,

редактор: Мария Ярославская

в сети Интернет:

http://spinne98.narod.ru

e-mail://wsak@narod.ru

ICQ:144270294